Какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?
Что такое видеть сны всю жизнь? Сон неотличим от реальности, как доказать себе, что есть правда, а что тебе только кажется? Вся жизнь - это одна большая страна грез, ты открываешь глаза, но понимаешь, что сон не закончился и что просыпаться тебе придется еще много раз.

Ее сон сужен до размеров маленького смотрового окна. За окном дует ветер и падает снег, иногда несется от правого края к левому с безумной скоростью, почти горизонтально.
Снег - это сон, а реальность - это ржавый метал, и большие заклепки с зазубринами. Она видит каждую черточку, каждую царапину и в этих царапинах - ее вселенная, год за годом.

С каждым годом окно расплывается, потом превращается в едва различимое грязное пятно. Наконец, изчезает.
В темноте она по прежнему слышит, как с тихим шелестом падают серые хлопья.
___

Солдаты приехали в армейском грузовике, ржавом, грязном, с мутными желтыми стеклами.
Выбрались из кабины, открыли дверцы кузова и стали выгружать оружие.

Настройщик не обращал на них никакого внимания.
Он сидел и смотрел на свои руки, иногда тихонько завывая.

- Ну козел, ну помог! - не выдержал он и сжал руки в кулаки. Тут же, впрочем об этом пожалел и стал махать обгоревшими ладонями.
Кожа на них вздулась волдырями.

- Кто? - спросила девочка.
- Якщо кто? Вестимо, кто, Веллервальден, конский хер.
Комок горелой бумаги, которую минутой назад он прижимал к груди, как маленького ребенка, настройщик давно истоптал ногами и выкинул прочь.

Девочка хмыкнула и достала из кармана упаковку шприцов. За ней последовал маленький пузырек.
Взяв его двумя пальцами, девочка придирчиво посмотрела через просвет и удовлетворенно хмыкнула. Потрясла, проткнула мембрану иглой и набрала пять кубиков.

- Ты чей-то? - удивился настройшик.
- Шесть часов - сказала девочка. - Я как часы, по приходам можно время сверять.
- Лучше б с куклами играла - сказал настройщик - или там, в классики. Во что дети сейчас играют?

Солдаты складывали винтовки горкой. Те были совсем новые, еще в заводской смазке.
- Не торопимся - сказал первый солдат.
- Бабу бы - грустно произнес второй.

Наверное, стоит рассказать о них поподробнее.
Первый - тот что велел не торопиться, был высокий, седой, с ровной бородкой.
Второй, молодой, смотрел на седого со скрытыми завистью и восхищением.

- Истинный мудрец никогда не торопится - сказал седой. - Мы все подобны листьям, плывущим по бурной реке жизни, как сказал Лао Цзы в пятом веке. Ты знаешь, кто такой Лао Цзы?

- Какой-то дерьмовый ученый - ответил молодой.
- Он был великий мудрец - заметил седой.
- Он был дурак - сказал молодой - пошел бы воевать, стал генералом.

Седой смотрит, как медленно открывается крышка энергоблока. Она отвинчивается, как головка гиганского шурупа и отваливается в сторону. К поверхности черной дыры поднимается зеленая слизь, бурлит, идет пузырями. Медленно, тонкими струйками переливается через края и капает на землю.
От мерзлой земли идет пар, а жижа все течет, собираясь в лужи, течет не переставая.

Девочка отпрыгивает, глядя под ноги, ругается, но издалека ее не слышно.
Седой смотрит на то, как шевелятся ее губы и лениво пытается понять, что она говорит.
Молодой смотрит на седого. Он ждет приказа и нетерпеливо сжимает в руках винтовку.

Зеленой слизи, кажется, нет конца. Горловина энергоблока - это какая-то таинственная дверь в океан дерьма, который прорвал плотину и вот-вот собирается смыть город вонючей и душной волной.

Пантера поднимает голову и жижа маленькими каплями падает с ее морды. Она перебирается через край шлюза, ее лапы бессильно подгибаются и она падает.
Она скатывается по пологому склону энергоблока и падает на землю большим липким комком - прямо к ногам насройщика.
Зеленые брызги попадают на его рубашку.
Когда-то она была безукоризненно белой и выглаженой, теперь испачкана в саже. Настройщик по привычке пытается стереть грязь, но забыл про свои обгоревшие руки и лишь оставляет на рубашке еще больше черных пятен.

- От же гнида казематная - говорит настройщик - вышел и ну на тебе.

Пантера кашляет. Грязь течет из ее пасти и ноздрей - все ее легкие, похоже, забиты вонючей, мутной, пенной дрянью.
Дрянь стекает в лужу, на ее теле проступают пятна слипшейся рыжей шерсти.
Она рыжая от головы до кончика хвоста, но пока похожа на пятнистую гиену.

Пантера шумно дышит. Она лежит на боку, судорожно дергая лапами. Ее бок поднимается и опадает в такт дыханию.

- Ветер - хрипит пантера - я чувствую ветер.
- Она разговаривает? - удивленно спрашивает девочка, глядя на настройщика. Потом переводит взгляд на стеклянный пузырек и хмурится.
- Ага - говорит настройщик - Еще как.

Пантера поднимает голову. Поворачивается на звук его голоса, безошибочно, как радар, который наводится на цель.
Смотрит пустыми белыми пятнами, которые заменяют ей глаза и настройщик понимает, что она слепая.

- Небо - спрашивает пантера - скажите, небо... оно красивое?
- Якщо бы знать. - говорит настройщик. - Небо как небо, серое.

- Нет. - заявляет девочка. - Мерзкое, я его ненавижу.
- Вы врете - говорит пантера с обидой. - Я знаю, оно прекрасно. Вы просто завидуете, что у меня нет глаз.