Я буду слова свои хоронить,
Я, нищее
изодранное чмо.
Буду молчать,
подчиняться,
жить
как прикажет толпы
орущее
Оно.

Скрипом суставов,
Измазанных грязью,
Черным дымом
людского зла,
Я ношу на себе проказу,
Зачерпнутую
из общего
котла.

Все ненужные мысли -
сброшены
в адский,
полыхающий костер.
Маску недовольства на лице -
до крови,
до кости
крошкой кирпичною
навсегда затер.

Но где-то в глубине,
под засохшей коркой
зависти
злобы
и обид,
Что-то светится
жженой лифтовой кнопкой,
огоньком свечи
вдалеке
чадит.

Лежит на маленьком,
тщедушном
сердечке,
среди стай остервенелых птиц
Тихая пылинка,
хранящая в себе
прикосновение
ее ресниц.

Осталось навсегда оно,
нежное,
нужное как кислород.
Среди остатков души,
лепестками розы,
Как травинка
на изодранных взрывами
тоннах
пустых пород.

Я сижу в уголке
тихо,
Драгоценность от протухших взглядов тая,
Я храню ее от огня
жертвенного,
Денежному богу
построенного
алтаря.

Это ласковое касание
бархатной кожи
рук ее,
Мое последнее
чистое
воспоминание,
Это последнее,
Что навсегда
остается
мое.

Состояние: хорошее