...В школу Мерлина в Кармартене принимали всякого, кто сумел найти ее, войти в нее, разыскать там профессора Мерлина и ответить ему по билету. Затрепанный этот экзаменационный билет Мерлин выуживал каждый раз из складок своего балахона, всегда один и тот же, и прав будет тот, кто предположит, что он десятилетиями не менялся. Остальные повсеместно известные требования - шестнадцать лет, знание латыни, не сопливый нос и чистый носовой платок в левом нагрудном кармане - были факультативны...

Школа в Кармартене

Из-за вот этой книги я уже третий день категорически не высыпаюсь, так как никак не могу заставить себя оторваться от уже распечатанных фрагментов, настолько увлекательно, живо, красиво и просто замечательно написано.
Сама автор определяет жанр этого романа как "что-то вроде смеси литературной сказки с притчей".

В сто раз лучше (по крайней мере русскоязычного) Гарри Поттера, хоть и тоже про школу магии.
Великолепный язык, яркие и колоритные персонажи, множество вкусных деталей, хитроумные "кросскультурные" и "кросстекстуальные" мостики, обнаружение и расшифровка которых составила значительную долю моего удовольствия... а в метаморфозы Талиесина я теперь тоскливо мечтаю поиграть в меру собственных весьма скромных способностей...
А застенчивая башенка! А битва при Гастингсе! А родители Кервина Квирта! А носки Лютгарды вместо спальных мешков! А педагогические методики Тарквиния Змейка да и вообще сам Змейк! А паутина Ллевелиса! А зачет по трансфигурации, предмет "приметы времени", комиссия, школьный театр, группы по "складам ума", драконология и... [безжалостно вычеркнуто еще два воссторженных, но еще более спойлерских абзаца]
Вобщем...

Сложно выбрать фрагмент "для затравки", хочется сразу страницами, страницами... но вот, вобщем, кусочек из самого начала.

- Что это вы пишете, дитя мое? - раздался ядовитый голос у Гвидиона за плечом. - "...причиняя большой ущерб исконному населению Британских островов...". Запомните, молодой человек: исконное население Британских островов - это я. Все остальные появились там гораздо позже. А это? "Наши знания об этом времени весьма скудны и приблизительны, и события эти по большей части принадлежат области неизвестного". Гм... Если вам нечего сказать, сокращайте, сокращайте это математическими значками. Наши знания об этом t ? 0, и cобытия эти Є Х. А то изводите только пергамент. Пишут, пишут, - сами не знают, чего пишут. Единственное, что я могу сделать для вас как очевидец и не последний участник этих событий - это оставить вас после уроков, и вместо всей истории Британии вы будете мыть пол. Вот этой тряпкой. О, о, о. Я вижу на вашем лице ужас. Это старая, заслуженная тряпка. Мне подарили ее в Аннуине. Имя ее... впрочем, оно вам ничего не скажет.
Так Гвидион впервые увидел своего учителя Мерлина, и ему еще повезло. Тряпка, явно сделанная из шкуры дракона, с шипами на спине, огрызалась и извивалась, когда он пытался отжать ее. Но гораздо худшим способом с учителем познакомился Ллевелис. На вступительном экзамене Мерлин, доверительно перегнувшись к нему через подлокотник кресла и всем своим видом показывая, что готов слушать ответ по билету, представился:
- Профессор Мерлин Амброзий... Или Аврелий?.. Извините, память уже не та.
- Как? Профессор Мерлин? - закашлялся Ллевелис. - Но ведь вы...
- Я что? - быстро спросил Мерлин.
- Я читал, будто с вами произошла... одна неприятная история.
- Одна?! Вы мало читали.
- Ну, что-то с креслом... Лемурий Кумбрийский писал, - Ллевелис не мог оправиться от смущения. - Ох, как же там было?.. А, да!
"...Вы видите магические знаки,
Начертанные мною? - молвил Мерлин. -
Они гласят на древнем языке,
Что каждый смертный, севший в это кресло,
Немедленно исчезнет навсегда".
Тут грянул гром, и стены пошатнулись,
Посыпались со звоном витражи,
И вздрогнули собравшиеся в зале:
Сказав сии слова, волшебник Мерлин
Сел по ошибке в собственное кресло
И, к ужасу собравшихся, исчез.
- Не припоминаю, - сказал Мерлин задумчиво, потирая лоб. - А! - он хлопнул себя по лбу с видом человека вспомнившего.
Великий маг? Блестящий прорицатель?
Так утомился в продолженье речи,
Что помутился разум у бедняги?
И пятнами какого хочешь цвета
Он весь покрылся, с ног до головы?
Ллевелис сгорел со стыда.
- И, закатив глаза, он начал биться? - не переставал цитировать Мерлин. - И булькало...
- Так это все неправда? - терзаясь, спросил Ллевелис.
- И, как отныне знает каждый школьник, он, пошатнувшись, рухнул в это кресло, войдя в века как полный идиот, - закончил Мерлин. - Ну, почему всё? Однажды я действительно исчезал ненадолго. И больше моего места никто не занимал. А то, знаете, чертовски трудно найти свободное место, когда приходишь последним. Такие свиньи! Никто не уступит придворному магу!.. Чем меньше вы будете читать Лемурия Кумбрийского, Ллеу, дитя мое, тем более и более свет знания будет разливаться по темным закоулкам вашего разума, так что со временем дойдет и до самых пяток. Продолжайте.
Цветные пятна солнечного света на плиточном полу двусветного зала переместились чуть западнее, когда Ллевелис закончил шевелить пересохшим языком и уставился на показавшуюся вдалеке, над горной грядой, угольно-черную птицу с чудовищного размаха крыльями, быстро подлетавшую к школе и метившую прямо в окно. Влетев в приотворенное окно, она обернулась свитком и упала Мерлину в руки.
- Так-так, - сказал он сам себе, пробежав глазами послание. - У плохой вести длинные крылья, это верно подмечено. Нас собираются инспектировать! Боже мой, и кто же? Кто? Англичане! Просветите меня, милейший, - обратился он к Ллевелису, не глядя на него, - там что, при лондонском дворе, одни англичане? - Ллевелис не нашел слов и смолчал. - Во времена короля Ллуда, сына Бели, это трудно было бы себе представить. "Проверке подлежит... как сам учебный процесс, так и... условия... м-м-м... проживания... санитарные условия..." Решительно, лондонцы закоренели в убеждении, что моются только они одни. А ведь это не совсем так. Боюсь, с этим они поторопились слегка. Впереди лошади покатились, - и он одним нетерпеливым движением руки отпустил окончательно потерявшего дар речи Ллевелиса, которому только через три дня удалось узнать, что в школу он принят.
- Безобразие! - ворчливо говорил в тот же вечер Мерлин коллегам. - Вы знаете, впервые студент в ходе приемного экзамена намекает мне на то, что я уже умер. Совсем распустились. Я что, похож на труп?
Сомневаться в полной реальности профессора Мерлина не приходилось: он появлялся повсюду, лично вникая во многое. Когда кто-нибудь плохо себя вел, Мерлин никогда не ругал нарушителя: он скучающим тоном обещал усыновить его, и это каждый раз действовало безотказно. Ученики разбегались от него как от огня.


Честно скажу, когда я думаю, что это чудо могло пройти мимо меня - и может пройти мимо вас - мне становится как-то грустно. Вот. Очень и очень рекомендую.