Глухую ночь пронзили вспышки холодного огня, откидывая от деревьев подлеска причудливо изломанные тени. Одна из них метнулась из своего укрытия, потом снова стало темно. На мгновение — и вновь поток сполохов. Оборванная фигурка убегала через лес от слаженного полукруга преследователей, посылавших ей вдогонку бесшумные смертоносные вспышки. Когда она на секунду обернулась, грохнуло, один из загонщиков упал, ещё один остался рядом с раненым.

Больше зарядов у убегавшей не осталось. Бросив бесполезный револьвер, она выскочила на открытое пространство — неохватную поляну, окружавший какое-то строение. В сердце беглянки затеплилась надежда — возможно, там найдётся кто-то, кто сможет защитить от убийц, или хотя бы спрятать до утра, до прибытия помощи… Усталое тело отказывалось бежать зигзагом, как советовало сознание, помнившее о погоне, а уже неслось по прямой к зданию.

Преследователи не отставали, выскочив из подлеска, они споро рассредоточились в более широкий полукруг, не прерывая обстрела цели магическими снарядами. То ли бег сказался на их меткости, то ли какая-то сила хранила беглянку, пока ей удалось избежать попаданий. Но долго продолжаться это, разумеется, не могло. До строения в центре поляны она добежать никак не успевала.

Первый удар пришёлся ей в спину, когда до дома оставалось менее половины пути. Она всем телом почувствовала, как распадаются пробитые щиты, но продолжила бежать. В ста шагах она, наконец, разобрала, ЧЕМ было строение, куда она так стремилась в надежде на спасение. Преследуемая едва не застонала от досады: на лесной поляне стояла церковь.

Второй удар швырнул убегавшую на землю, нарушив способность чётко мыслить. Ползком, потом на четвереньках, она продолжала движение, уже не рассуждая, насколько полезным оно будет. Там, в церкви, возможно, было спасение, здесь же была грязная, болезненная смерть от рук наёмных убийц. Последние, впрочем, не торопились, сбавив шаг и перестав тратить силы на магический огонь: четверо продолжали «вести» цель, остальные настороженно разглядывали церковь.

Когда убегавшая добралась до входа, убийцы были совсем рядом. Она могла бы даже различить в темноте их лица, но она не смотрела, обессилено скребясь в запертую дверь. «Вот и всё», подумала она, оборачиваясь и пытаясь встать, опираясь спиной на створку.

— Ночь добрая, хорошие люди, — когда дверь неожиданно подалась, беглянка качнулась назад, падая под ноги высокой сутулой фигуре в рясе и со свечой в руках.
— И тебе, почтённый пастырь, — на скорость реакции главарю наёмников можно было не жаловаться, и теперь все разглядывали старика-священника, оценивая его способности.

Слепой старик, с ужасом поняла она, глядя на плотно закрытые веки настоятеля. Теперь и его убьют, потому что его церквушке не повезло оказаться на её пути… Жизнь престарелого клирика в какой-то момент показалась ей во сто крат ценнее жизни молодой прожигательницы жизни.

— Какое у вас дело до этой женщины, хорошие люди?
— Простите, достопочтенный, но наше дело касается только нас, и мне бы не хотелось вмешивать в него представителя церкви. Пожалуйста, отойдите в сторону.
— А если я откажусь?

И здесь девушка поняла, что не давало ей покоя, когда она смотрела снизу вверх на чёткую фигуру слепого и размытые силуэты убийц. Он не боялся их. Его голос оставался ровным и мощным, таким отдают приказы капитаны океанских линкоров, легко перекрывая крики шторма и паники. В какой-то момент она… нет, не поняла — поверила! — что это этот человек сможет её защитить.

— Dominus Deus, exaudi me et misrere, dona nobis pacem et salva me a hostibus… — прошептали пересохшие губы. Священник присел рядом с ней и благословил странным жестом — будто прикрыв ей на секунду рукой глаза.
— Вы слышали? — учтиво осведомился он у убийц, поднимаясь и делая шаг вперёд. — Теперь я тем более не могу позволить вам войти.
— Уйди с дороги, слепец, — усмехнулся нелепым словам главарь. — Я не знаю, кому ты молишься, но ни один клирик не в силах помешать Слугам Смерти.
— Никогда не недооценивайте могущество незнакомого, сын мой… и силу веры.

И что-то в его словах заставило наёмников попятится, когда старик-священник спустился со ступенек перед входом.

— Кто ты, Мастер? — неожиданно почтительно поинтересовался предводитель.
— Я тот, кому нравственный закон приказывает вступаться за преследуемых.
— Что ж, тогда наш спор решит только сила.
— На вашем месте я бы не стал столь скоро отрекаться…

Но убийцы его не слушали, вскидывая руки для совместного удара… Только, собственно, удара не последовало, ибо за мгновение до него прямо над башенкой полыхнула неистовым сиянием звезда, прямой шпиль церквушки завибрировал, и от церкви к нападавшим прокатилась волна чудовищной силы, разорвавшая тела в ошмётки. Только главарь, какое-то время оставался стоять, покачиваясь разом распухшим телом. Спросил, не обращая внимания на текущую из носа и рта кровь:

— Кто… ты? — и рухнул.
— Рауль, — печально вздохнул слепой священник, — меня зовут отец Рауль.

Он обернулся к спасённой, но та пребывала без сознания.

Когда Лэйра Врадика очнулась, было уже позднее утро. Она лежала в постели, заботливо укутанная в одеяло, рядом аккуратно сложенной лежала постиранная и заштопанная одежда. Внутренние помещения церкви, поняла она.

— Вы проснулись, ваше высочество? — вошёл слепой настоятель.
— Да, спасибо за заботу… Втройне спасибо за спасение, почтённый отец…
— Рауль, меня зовут отец Рауль, но право, не стоит благодарности…
— Вы слишком скромны, отец Рауль, я не знаю ни одного воина или мага, способного отбить нападение четырнадцати Слуг Смерти… Где они, позвольте поинтересоваться?
— Их здесь больше нет, — просто сказал отец Рауль, и в его голосе, казалось, промелькнула горечь. — Эти заблудшие души забыли про нравственный закон, полагая за бога человека, выторговавшего себе бессмертие…

Лэйра поднялась и споро оделась, совершенно не стесняясь присутствия старика — он ведь был слеп.

— Я полагаю, мне не надо представляться, отец Рауль?
— Нет, ваше высочество Лэйра, невеста Крылатого Императора, я о вас многое слышал.
— Зато мне бы хотелось узнать о вас побольше… Можно?
— Спрашивайте, дочь моя, но не раньше, чем мы переместимся в более подходящее помещение… По утрам надо завтракать, знаете ли.

Измотанной девушке завтрак пришёлся очень кстати. Прямо за едой она снова насела на хозяина с расспросами:

— Я читала, что Слуги Смерти неуязвимы для воли всех богов и драконов…
— Да, это так, однако во время своей аскезы Терей «забыл» вымолить клятву одного бога, посчитав его слишком малозначительным…
— Какого?
— Самого древнего из богов, самого пассивного и самого могущественного. Все нынешние боги — либо его дети, либо ученики.
— Но как его зовут? — такой ереси из уст священнослужителя Лэйре слышать ещё не приходилось.
— Никак. Он просто Слепой Бог.
— Слепой? — будущая императрица вздрогнула, чувствуя, как что-то происходит в её душе. Будто какое-то предчувствие, видение осеняет её… боль в глазницах… темнота… чьи-то сильные руки… голос…
— Куда это вы собрались, дочь моя?
— Простите, отче, я… — не зная, что сказать, Лэйра поспешила сменить тему: — Скажите, вы ведь совершенно непохожи на слепого, потому что ни один слепой не справился бы с дюжиной профессиональных убийц…
— Я не «справлялся» с ними, — устало возразил отец Рауль. — Им воздал по заслугам Он.
— Объясните! — потребовала Лэйра.

И он объяснил. Лэйра Августа Врадика всегда считала себя атеисткой, по крайней мере, никогда не понимала людей, поклоняющихся загадочным существам в категории «боги». Да, они могущественны, нити мироздания находятся в их руках, но поклоняться, заглядывать в рот и ждать чудес?.. Но Слепой Бог, про которого никто не знал, но который существовал, бог, послание которого было настолько чуждо обычному человеку, был чем-то иным. Он не требовал поклонения, не утверждал своё место в мироздании и душах людей, Он просто был. И ещё Он спас её жизнь.

Когда под вечер на поляну рядом с церковью сел вертолёт Долины, из которого появился бледный от напряжения Михаил, она уже знала, что вернётся. Она, будущая императрица Тройственной Империи, попросит отца Рауля взять её в ученицы. Просто потому, что он показал ей, что такое — высшая сила. Показал, что такое Божество в мире, поделённом на владения богами.

Интересно, будет ли Михаил её ревновать, вдруг совершенно некстати подумалось Лэйре, когда подбежавший император обнял её своим особенным, двойным объятием — руками и крыльями, — радостно шепча какие-то успокоительные слова. Да нет, конечно, он же ангел, улыбнулась будущая жрица Слепого Бога собственным мыслям.