Сквозь пелену дождя


Она сидела у окна и в недоумении перебирала события последних дней. Все казалось Ей призрачным и несбыточным, как воздушный замок, роняющий на песок изломанные порывом северного ветра хрупкие стекла чудных окошек, что еще минуту назад искрились под солнцем разноцветными искорками. И вот – взамен прекрасного видения – мерный стук капель дождя по жестяному подоконнику, пугающий своей размеренностью… Кап… Кап... Кап… Ритм, граничащий с безумием, ровно отмеривающий строго определенные небесной канцелярией крупицы холодной влаги. И так же ровно и бесстрастно ломающий легкое дыхание сказки, которая могла родиться в любой момент. Стоило только пожелать…
Все началось просто и банально, именно так, как пишут в дешевых детективах, страницы которых за версту отдают желтизной. Она торопилась домой, легко перепрыгивая через лужи, в которых отражалась желто-красная листва осенних деревьев. И в каждой луже блистал последним великолепием кленовый листок, превращающий обычную лужицу в яркий пейзаж кисти неизвестного художника. И Она, в очередной раз огибая осеннее озерцо, вдруг остановилась на полушаге, пораженная красотой солнца, что отразилось на миг в темной воде. и пусть при этом легкие туфельки оказались в самой середине лужи, никакая простуда не может помешать этому прекрасному мгновению…
Когда Она взмахнула ресницами, поднимая восхищенные глаза к небу, ее уже ждал Он, замерев от изумления на краю той же самой лужи. И Она немедленно утонула в синеве Его глаз, потеряв
тоненькую грань между осенним небом и таким же теплым взглядом, окутывающим ее фигурку с головы до ног, утонувших в глубокой ванне кленовых листьев.
– Вы не боитесь заболеть? – сказал Он, чувствуя нелепость дежурной фразы.
– Нет, – ответила она, мгновенно смутившись, – я просто не заметила, что здесь так…
И она не смогла закончить фразу, потому что слова не имели больше смысла. Он взял ее на руки и понес, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, сам уже не замечая ни луж
ни идущих навстречу людей. И только спустя полчаса, когда стало темнеть, и странная пара приблизилась к выходу из парка, Он догадался спросить:
– Можно, я провожу вас домой?
И Она молча кивнула головой, даже не подумав о том, что Он не знает адреса. И, только заметив знакомые очертания домов, Она вдруг вспомнила, что все происходящее – по меньшей мере странно, а любопытные соседи, выглядывающие из окон, окончательно прогнали ощущение чуда, которое поглотило их без остатка.
Она испуганно вырвалась из уютных объятий, пролепетав какую-то глупость, побежала к родной калитке, и, вдруг, остановилась, понимая, что еще миг – и сказка кончится, и Она никогда не
узнает, как именно – хорошо или плохо. Он увидел это в Ее глазах, ощутил испуг и беспомощность Той, которую искал всю жизнь. И, не в силах сказать ни слова, Он догнал свою Мечту и протянул ей визитку со своим именем и телефоном, вложив в клочок картона всю свою надежду, и исчез под тенью все тех же кленов, заботливо охранявших Ее домик – домик Сказочной Феи…
А потом сказка закончилась окончательно. Ее хрупкие осколки упали к ногам, разбившись о пронзительный холод маминых глаз, искривших негодованием и гневом. «Какой позор, –
прошептала та, обреченно опуская руки, – Что о тебе подумают люди?»
И вот, Она сидит у окна, беспомощно глядя на клочья серых туч, что мечутся, подчиняясь приказам строгого северного ветра, мерно покачиваясь под ритмичный перестук капель, подчиняясь ритму шаманского дождевого бубна, который изгоняет остатки чуда из этого мира. Все должно подчиняться порядку и правилам, рамкам и приличиям, законам и обычаям. Здесь нет места фантазии, волшебству, чудесам. И сказочный принц, сваливший у твоего порога голову поверженного во имя Принцессы дракона, будет осмеян и изгнан, потому что не принято у нас мусорить на улице, пусть даже драконьими головами… А если вдруг на эту унылую улицу
случайно забредет единорог, задумчиво путаясь копытами в разноцветных ленточках радуги, то он станет ни кем иным, как неидентифицированной безличной лошадью, сбежавшей из зоопарка,
и будет сдан подоспевшим милиционерам, потому, что ничейная лошадь может загадить только что подметенную мостовую…
Бред, тяжкий бред, отнимающий надежду, загоняющий в рамки приличия, зависимость от дурацкого общественного мнения. Она зажала в холодных ладошках ярко-желтый кусочек картона
с цифрами, уже основательно подмоченными то ли слезами, то ли каплями осеннего дождя. И вдруг на глянцевой картонной визитке родилось маленькое солнышко – неведомо как пробившийся через тучи луч точно попал в самую середину своего желтого собрата. Ее зеленые глаза озарились этим волшебным блеском, и тут Она все поняла. Мир должен быть таким, каким хочешь видеть его ты и только ты! И тогда все будет, как в чудесной сказке, и прекрасный принц
на белоснежном скакуне, и воинственные драконы, похищающие принцесс, и волшебные единороги с радугой на изящных копытцах.
Она глубоко вздохнула, впитывая в себя теплоту солнечного луча, счастливо улыбнулась, послав воздушный поцелуй каплям дождя, что превратились под солнцем в радужные бриллианты, и, прижав к груди ярко-желтый кусочек картона, потянулась к телефонной трубке…

шум большого города: ...
cosmo: никакое