Journals.ru - И снова точки на маршруте

наверное, мой любимый кусочек у Терри Пратчетта.
Очень красиво.

За кухонным столом сидела пожилая дама. Низко склонившись над бумагой,
едва не скребя по листу крючковатым носом, она что-то остервенело писала.
Серая кошка, свернувшаяся клубком на столе рядом с ней, спокойно моргнула
при виде Мора.
Коса ударилась о притолоку и пружинно отскочила от нее. Женщина подняла
глаза.
- Сейчас, еще минутку, - произнесла она и нахмурилась, глядя на бумагу.
- Я не успела написать о здравом уме и твердой памяти. Хотя это все равно
идиотизм, человек в здравом уме и твердой памяти не может быть мертвым.
Выпить хочешь?
- Прости? - сказал Мор. Тут он вспомнил, в качестве кого сейчас
выступает, и повторил: - ПРОСТИ?
- Я предложила выпить, если ты вообще пьешь, только и всего. У меня
есть малиновый портвейн. Бутылка на столе с посудой. Если хочешь, можешь
допить ее.
Мор с подозрением оглядел посудный стол. Он чувствовал, что на каком-то
этапе бесповоротно утратил инициативу. Вытащив часы, он пристально
всмотрелся в них. В верхней колбе оставалась лишь крохотная кучка песка.
- Несколько минут у меня еще есть, - произнесла ведьма, не поднимая
глаз.
- Как, я имею в виду, ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ?
Не удостоив его ответом, она высушила написанный чернилами документ над
пламенем свечи, положила в конверт, который запечатала каплей воска и
засунула под подсвечник. Затем взяла на руки кошку.
- Матушка Бидль явится завтра, чтобы навести здесь порядок, и ты должен
отправиться с ней, понятно? И проследи, чтобы она отдала Гаммер Натли
умывальник из розового мрамора, та давно положила на него глаз.
Кошка всезнающе зевнула.
- Я что, кхе-кхе, Я ЧТО, ЦЕЛУЮ НОЧЬ НА ТЕБЯ ТРАТИТЬ ДОЛЖЕН? - произнес
Мор укоризненно.
- Должен, не должен, чего орать-то? - хмыкнула ведьма.
Она соскользнула со стула, и только тут Мор заметил, насколько она
скрючена. Ее фигура напоминала дугу. Повозившись, она сняла с вбитого в
стену гвоздя высокую остроконечную шляпу и при помощи целой батареи шпилек
укрепила ее с кокетливым перекосом на своих убеленных сединами волосах,
после чего схватила в обе руки по клюке.
Опираясь на палки, она мелкими шажками подошла к Мору и снизу вверх
уставилась на него глазками маленькими и блестящими, точно ягодки черной
смородины.
- А понадобится ли мне шаль? Как считаешь, шаль захватить стоит? Нет,
думаю, нет. Мне кажется, там, куда я иду, довольно тепло.
Она опять воззрилась на Мора и нахмурилась.
- А ты несколько моложе, чем я предполагала, - сообщила она. Мор не
отвечал. Тогда тетушка Хэмстринг тихо добавила: - Знаешь, сдается мне, ты
совсем не тот, кого я ожидала.
Мор прочистил горло.
- И кого же именно ты ожидала? - спросил он.
- Смерть, - последовал простой ответ. - Видишь ли, это часть
договоренности. Ты узнаешь время своей смерти заранее, и тебе
гарантировано... персональное внимание.
- Оно самое я и есть.
- Оно самое?
- Персональное внимание. Он послал меня. Я работаю у него. Иначе откуда
мне здесь взяться?
Мор сделал паузу. Все шло наперекосяк. Его с позором отправят обратно.
Впервые на него была возложена какая-то ответственность, и он провалил дело.
В его ушах уже звучал хохот, это люди смеялись над ним.
В бездне его замешательства родился вопль. Он наливался силой, звучал
внутри все громче и громче и, наконец, набрав силу корабельной сирены,
вырвался наружу.
- Только это моя первая действительно самостоятельная работа, и вот, я
все запорол!
Коса с легким стуком упала на пол, попутно сняв тонкую стружку с ножки
стола и разрезав напополам кафельную плитку. Склонив голову набок, тетушка
некоторое время изучающе смотрела на него.
- Так как же тебя зовут, молодой человек? - наконец произнесла она.
- Мор, - всхлипнул Мор. - Сокращенное от Мортимер.
- Ну что ж, Мор, полагаю, где-то в твоей области должны обретаться
некие песочные часы.
Мор уклончиво кивнул. Затем потянулся к поясу и вытащил закрепленные на
цепочке часы. Ведьма с критическим выражением лица исследовала их.
- Еще осталась минута или около того, - определила она. - Нет времени
рассусоливать. Позволь мне только запереть дом.
- Но ты не понимаешь! - возопил Мор. - Я все испорчу! Я никогда не
делал этого раньше!
Она похлопала его по руке.
- Я тоже, - промолвила она. - Будем учиться вместе. А теперь бери косу
и постарайся вести себя, как подобает молодому человеку твоего возраста. Вот
молодец, хороший мальчик.
Невзирая на протесты, она вытолкала его на заснеженный двор и сама
последовала за ним. Захлопнув дверь и заперев тяжелый железный замок, она
повесила ключ на вбитый рядом гвоздь.
Мороз все сильнее сжимал своей хваткой лес, сдавливая его, пока корни
не затрещали. Вышла луна, но небо было усыпано белыми твердыми звездами,
отчего зимняя ночь казалась еще холоднее. Тетушка Хэмстринг вздрогнула и
поежилась.
- Вон там, - оживленно произнесла ведьма, - лежит отличное старое
бревно. С него открывается хороший вид на долину.
Летом, конечно. Мне хотелось бы посидеть там, - несколько неуверенно
добавила она.
Мор помог ей пробраться сквозь сугробы и тщательно очистил дерево от
снега. Оба уселись. Песочные часы теперь стояли между ними. Какой бы вид ни
открывался отсюда летом, сейчас он состоял из черных скал на фоне неба, с
которого падали крохотные снежинки.
- Не могу поверить, - покачал головой Мор. - Ты говоришь так, будто
сама хочешь умереть.
- Кое-чего мне будет недоставать, - отозвалась тетушка Хэмстринг. - Но
она истончается. Жизнь, я имею в виду. Уже нельзя положиться на свое тело.
Пора двигаться дальше. Я считаю, пришла пора попробовать что-нибудь
новенькое. Он говорил тебе, что волшебники видят его?
- Нет, - погрешил против истины Мор.
- Ну так мы его видим.
- Он не очень любит волшебников и ведьм, - выдал на свой страх и риск
Мор.
- Умники никому не нравятся, - ответила она с толикой удовлетворения в
голосе. - От нас ему хлопоты, понимаешь. Жрецы - другое дело, поэтому
священнослужителей он любит.
- Он ни разу не упоминал об этом.
- А! Жрецы только и делают, что убеждают людей, насколько лучше им
станет, когда они умрут. А мы говорим, что и здесь может быть очень даже
неплохо, если приложить мозги.
Мор колебался. Он хотел сказать: "Вы не правы, он совсем не такой, его
не волнует, хорошие люди или плохие, лишь бы только были пунктуальными. А
еще он добр к кошкам", - хотелось добавить ему.
Но он передумал. Ему пришло в голову, что людям надо во что-то верить.
Волк завыл опять, уже настолько близко, что Мор принялся с тревогой
озираться по сторонам. Волку ответил напарник, откуда-то с другого конца
долины. К тоскливому хору присоединилась еще пара - из глубины лесной чащи.
Мору никогда не приходилось слышать звуков столь скорбных.
Он взглянул на неподвижную фигуру тетушки Хэмстринг, а затем, с
нарастающей паникой, на песочные часы. Подскочив, он схватил обеими руками
косу и, широко размахнувшись, совершил положенное.
Ведьма встала, оставив позади свое тело.
- Отличная работа, - кивнула она. - Честно сказать, я опасалась, что ты
промахнешься.
Мор, тяжело дыша, прислонился к дереву. Оттуда он наблюдал, как тетушка
Хэмстринг обошла вокруг бревна посмотреть на саму себя.
- Мм-да, - критическим тоном произнесла она. - Времени можно предъявить
массу претензий.
Она подняла руку и рассмеялась, увидев сквозь нее звезды.
Затем она стала меняться. Мору и прежде приходилось быть свидетелем
процесса, когда душа осознает, что она больше не связана формирующим
определенный облик полем. Но обычно роль души была скорее пассивная. А тут
она сохраняла полный контроль над происходящим, и такое Мор видел впервые.
Волосы ведьмы, меняя цвет и удлиняясь, стали сами собой расплетаться из
тугого пучка, в который были закручены. Стан распрямился. Морщины утончались
и укорачивались, пока совсем не исчезли. Серое шерстяное платье
заколыхалось, словно поверхность моря, и в конце концов приобрело совершенно
иные, странно будоражащие очертания.
Тетушка посмотрела вниз, хихикнула и превратила платье во что-то
ярко-зеленое и клейкое, точно только что распустившийся листок.
- Что скажешь, Мор? - осведомилась она.
Прежде ее голос был дрожащим и скрипучим. Теперь его звук пробуждал
воспоминания о мускусе, кленовом сиропе и других вещах, при мысли о которых
адамово яблоко Мора запрыгало, как резиновый мячик в эластичном мешке.
- ... -попытался выдавить он, сжимая косу так, что костяшки пальцев
побелели.
Она шла к нему, похожая на изящную змейку.
- Я не расслышала, что ты сказал, - промурлыкала она.
- Оч-ч-чень мило, - произнес он. - Так это... то, какой ты была раньше?
- Такой я была всегда.
- Ох. - Мор уставился себе под ноги. - Мне полагается забрать тебя
отсюда, - сообщил он.
- Знаю, - отозвалась она. - Но я намерена остаться здесь.
- Нельзя! Я имею в виду... -Он замялся, подыскивая слова. - Понимаешь,
оставшись здесь, ты начнешь вроде как размазываться и становиться все тоньше
и прозрачнее, пока наконец...
- Мне понравится это, - твердо заявила она.
Наклонившись, она одарила его поцелуем таким же невещественным и
неощутимым, как вздох майской мушки. Целуя, она таяла, пока не исчезла
совсем, оставив только поцелуй. Совсем как улыбка Чеширского кота, только
гораздо более эротично.