Это рассказ, написанный на конкурс "Лучший рассказ нашей Галактики", который проходил на ФКДВ(http://lordvader.org/forum)
Его звали Дэм. Удивительно, что не я придумала это имя, хоть я и люблю в созданные полётом фантазии миры, как искрящиеся дождевые бусинки, вплетать неровные ниточки событий, громогласные названия улиц и городов, переливчатые звучания имён… Дэм. Так его называли окружающие, люди-маски-призраки, роковые тайны, запрятанные кем-то могущественным в непрочные человеческие оболочки. Сама я не говорила с ним – находясь в метре от меня, он был бесконечно далёк, как будто тысячелетняя мудрость эпох воцарилась в небольшом пространстве между нами, настроенная «не пущать» ни при каких обстоятельствах.
Но разговор Дэма с окружающими людьми я слышала отлично. Дэм сидел в тюрьме. Он туда попал за незаконное проникновение на какой – то секретный военный объект, причём для него так и осталось загадкой, зачем он туда полез, и был ли вообще этот объект? Никто вокруг тоже не знал. Дэм говорил, что внешняя стена, полукруглой клешней охватывавшая территорию тюрьмы, была непреодолима, однако внутри заключённые имели полную свободу передвижений. Значит, сбежать было невозможно…
Длинный бетонный мост уродливой громадиной возвышался над проходящими за внешней стеной железнодорожными путями, и выводил на полигон, где под аккомпанемент выкриков командиров и лязга неуклюжих гусениц проходили военные учения. Со стрельбища, расположенного в глубине полигона, доносился хриплый лай выстрелов.
Дэм говорил, что иногда его отправляют на полигон – в распоряжение командиров, в основном для работы по приведению царящего там после учений сюрреалистического хаоса в состояние официального порядка. Дэм был уверен, что ничего тоскливее этого порядка на свете найти невозможно.
Почему он решил бежать и почему решил, что удастся это осуществить? Он не знал. Решение пришло спонтанно.
Бежать становилось все труднее, но Дэм не останавливался.
«Быстрее, быстрее…» пульсировала в голове мысль. Потому то если остановишься – все. Снова исчезнет надежда. И вот странно – со стороны казалось, что мост не такой уж длинный, но он никак не кончался… где-то впереди маячила стена …
…где-то далеко-далеко… приближался вечер. Небо окрасилось в невероятные цвета и от воды потянуло холодом…
В скользящих лучах солнца, на скалах стали видны рисунки – быки, лошади, люди… Один особенно интересный – крокодил, глотающий солнце – из самых древних…
[изображение]
… «Стой, стрелять буду» - донёсся со стороны полигона звучный голос. Но Дэм продолжал бежать, чувствуя под ногами безразличную бетонную поверхность моста, которая, как ему казалась, уходила в бесконечность, и он уходил вслед за ней, вместе с ней. Неожиданно впереди возникла стена, словно плющом, увитая колючей проволокой. Прямо перед Дэмом виновато качалась тусклая лампочка, кем-то явно на скорую руку прикреплённая к железной арматуре, на которой держалась колючая проволока. Дэм повернул направо побежал вдоль стены, но не успел он пробежать и десяти метров, как его, словно хлыстом, ожёг тот же выкрик – «Стой, стрелять буду!». Перед ним из темноты выскочила бритая голова надзирателя, со впалыми бездумными глазницами, безразличным выражением лица. Надзиратель выхватил пистолет и уверенным движением навёл его на Дэма. Еще секунда, и глухо рявкнет чёрная пасть пистолета, приравнивая жизнь к нескольким граммам свинца… Но выстрела не было.
Удар бросил человека на бетон. Спустя долю секунды, Дэм осознал, что это еще не конец – тело среагировало быстрее разума, и сработал рефлекс. Он посмотрел назад. Сквозь столбы пыли, поднятые его шагами, увидел преследователя – ничем не отличавшегося от того, который стоял возле стены.
«Откуда столько пыли на бетоне?» - мелькнула мысль. Дэму показалось, что это очень важная мысль, но додумать ее он не успел – удар погрузил его в темноту.
…но красные скалы, прогретые за день солнцем, все еще отдавали тепло на дорогу, отчего создавалось впечатление нереальности. Это повторялось уже очень давно – днем скалы принимали на себя солнечные лучи, «загорали», утром и вечером нехотя делились с людьми своими тайнами, а ночью отдавали тепло.
Шум мотора – первое, что услышал Дэм, приходя в себя. «Неужели в рай теперь доставляют на автобусах? - подумал Дэм – похоже, технический прогресс добрался до небес». Однако, открыв глаза, Дэм понял, что он не в раю, а вполне жив и это продолжение давешнего кошмара? Наваждения? Жизни. Отличная новость. .
Автобус. Старенький дребезжащий ПАЗик, сиденья с низкими спинками и неизменными надписями. Пыльные окна, тюки и сумки в проходе. Романтика…
- Странный ты какой-то – звук человеческого голоса вывел Дэма из раздумий.
- Что? – встрепенулся он.
И обернулся. Говорила девушка. Темные спутанные волосы, серые глаза и видавшая виды энцефалитка. Это все что потом Дэм мог о ней вспомнить – ни лица, ни голоса.
- Странный ты, говорю. Я тебя раньше не видела, хотя многих в округе знаю. Откуда ты свалился?
- Что? А… - Дэм хотел было сказать как есть, но вовремя прикусил язык, представив как это будет звучать, - а…из города. Надоело дома сидеть, скучно.
Девушка понимающе закивала, хотя по выражению серых глаз, пристально смотревших на Дэма, было ясно, что ни одному его слову она не поверила.
- Бутерброд хочешь? – спросила девушка.
- Что?
- Ты других слов не знаешь, что ли? Бутерброд хочешь, говорю? У меня и чай есть. Только он холодный – она тряхнула головой, отгоняя мошку – но по такой жаре в самый раз. Окна открывать нельзя – от пыли задохнемся.
Пока Дэм пытался хоть как-то осмыслить происходящее и сформулировать чётко хотя бы один вопрос, девушка выложила из рюкзака бутерброды, достала бутылку и кружку.
- Давай ты из бутылки, а я из кружки. Ой, если тебе не нравится, можно наоборот. Меня Лена зовут, а тебя?
- Дима. Дэм – так привычнее, но…
- Ты ешь, ешь, - внезапно сменила тему разговора Лена, - зря ты не вышел на предыдущей остановке. Там самое интересное, а со следующей далеко очень идти.
- Подожди, Лена! – взмолился Дэм, который окончательно перестал разбирать что-либо в происходящем. – Что за абракадабра творится? Сначала тюрьма и степь эта, потом автобус и девушка с бутербродами! Я же просто погулять пошел…
…………………
Дэм пытался понять. По каким местам его мотает? То ли сошедшим с полотен Ива Танги, то ли пришедшим из его собственных снов? А может быть, он просто сошёл с ума и все его путешествия не более чем плод больной фантазии, и на самом деле он прикован к кровати в комнате с ровными белыми стенами, и люди в аккуратных белых халатах непрерывно следят за ним? Но этого не могло быть. Всё, что он пережил, все эмоции, ощущения, переживания, - всё было настолько реальным, что просто не могло быть выдумкой! Всё это настоящее, варившее его в своём котле, было таким ярким, близким! Кто знает… Дэм попытался ухватиться за размытые, неточные картинки прошлого, но они ускользали от его памяти, прятались в закоулках сознания. Удалось поймать только одно, связанное с сестрой, одно из последних о ней, которое хранила память.
Нет! Нет… мир казался настолько реальным, куда реальнее чем его зыбкие воспоминания о прошлом, кроме последнего – живого и яркого.
…было новолуние. Абсолютно точно было новолуние. Они обсуждали это с Наташей, которая говорила, что стричь волосы нужно на растущую Луну, и ни в коем случае не в полнолуние или новолуние. Иначе случится что-то страшное. «Голова отвалится, ага!» проговорил он, напрашиваясь на скандал, который сестрица не преминула закатить, и он вышел прогуляться, пока она не остынет.
…было новолуние, и не горел ни один фонарь. Как будто этого было мало, с реки потянулся туман, он пах сыростью и водорослями. Дэм, не задумываясь, пошёл на набережную. В воде отражались огни противоположного берега, доносилась музыка. …………Он не заметил, когда стало тихо. Дэму думалось тогда о всякой ерунде, но осадок после ссоры с сестрой растворился, и он пошёл домой умиротворённый…
Безумные краски неба поблекли, сменившись свинцом туч над головой. Головой? А ведь верно – эта округлая скала впереди похожа на голову человека. Азиатские черты, суровый взгляд. На голове – что-то вроде довольно длинного «пальца» высотой почти с саму голову. Но песчаник – непрочная порода, и довольно быстро разрушается.
Проснуться…
Он спал? Видимо недолго. Он ехал в автобусе – тюки и сумки на полу, усталые лица людей, сиденья с отломанными ручками. Напротив него сидела девушка… Дэм вспомнил её имя – Лена. Протягивает фляжку. Автоматически взять, сделать глоток. Чай. Очень крепкий, сладкий, отдает дымком. Помогает прояснить мысли.
- Ты что-то говорила?
- Витаем где-то, радость моя? – насмешливый взгляд из-под ресниц. – Погляди, какую я на раскопках монету нашла. Как туда попала? Орел раньше, какой красивый был, правда? Не то, что сейчас…
- А что сейчас? Тоже ничего орел. Ты археолог, что ли?
- Нет, я так, примазалась. У меня подруга археолог, а я на этюды ездила.
Дэм повертел монету. Она не вызывала у него никаких эмоций, старая, медная немного окислившаяся по краям. Орёл действительно был красив – настоящая гордая птица, символ могущественной державы.
- Возьми на память, чудо! – сказала Лена. – Посмотришь на неё лет через 20, и вспомнишь обо мне.
Дэм взял монету и поблагодарил. Он устал. Ему было всё равно. Но оказалось, что молчать невыносимо – все странности наваливаются с новой силой.
- Этюды? – спросил первое, что пришло в голову.
- Ага. Сейчас я тоже с ней приехала, мы около Писаниц живем на базе. Только это в другую сторону…
Не слушая ответа, Дэм смотрел в окно – дорога тянулась вдоль мягких округлых сопок, поросших травой непривычного голубовато-зеленого цвета. Кое-где сопки обрывались красными скалами. С другой стороны дороги текла неторопливая величественная река. От всего пейзажа веяло древностью…
- А река какая? – перебил Дэм девушку
[изображение]
- Лена. Просто запомнить: река - Лена, и я Лена. На Писаницах скала есть, антропоморфный останец, которую называют Хозяин Темной Лены. Хара Ожирай или Ожирай Бухе. Всю легенду я не знаю, но говорят что раньше если человека подозревали в преступлении отправляли в темную безлунную ночь подняться по тропе - она крутая такая – на самый верх, и крикнуть «Я невиновен!». Внизу костры, шаманы. Потом спуститься обратно. Но это очень сложно…
[изображение] - Хара Ожирай
Лена замолчала. Автобус тем временем перебрался через очередной мостик – река все время извивалась, и мостов было много.
- Знаешь, - снова оживилась девушка, - мы когда прошлый раз ехали здесь, решили посчитать мосты. Все, если с города ехать.
- И что? – заинтересовался Дэм. Слово «мосты» напомнило ему о том мосте. В тюрьме. Даже пыли не меньше
- Ничего. Сбились. А что?
-Слушай…
………….
- Мостами? Ничего удивительного. С мостов всё обычно и начинается, ведь мост символизирует связь между возможным и желаемым, указывает направление пути, обозначает перемены, наконец. Тюрьмы и полигоны – вероятно, таким было твоё настроение, когда ты вступил на мост. Так что не удивляйся, всё вполне закономерно, – завершила Лена.
- Да, но… Почему это случилось со мной? Я, конечно, хотел перемен, но не таких… эээ… радикальных.
- Ладно тебе, сам напросился. На самом деле, всё начинается с мыслей. Ты, надо полагать, думал, что вот ты такой замечательный, умный и хороший, но тебя не замечают, не оценивают по достоинству, хотя ты однозначно исключительный человек. Вот захотел стать исключительным – пожалуйста. Каждому даётся свой мост. Но исключительность – синоним одиночества, и ты выбрал дорогу, у которой только одно направление – вперёд. Как говорится, назвался груздем – полезай в кузов.
…Вечер…
Дэм все же вышел. Помахал Лене рукой и пошел назад. Мимо проезжали машины, поднимая целые тучи пыли, и донимала мошка. Начал накрапывать дождь и Дэм свернул в показавшийся распадок, надеясь, что под деревьями не сильно промокнет. Но через некоторое время в распадке ему стало неуютно – словно кто-то смотрит в спину. Дэм поднялся наверх под защиту скального козырька. К тому же отсюда открывался потрясающий вид – излучина реки, несколько зеленых островов, и деревня вдалеке. Вдоль реки возвращались домой коровы – большое стадо, шло медленно, лениво. Даже с такой высоты слышно было мычание и перезвон колокольчиков. Пришло в голову, что такое можно увидеть и в прошлом, и в позапрошлом веке…
Незаметно наступила ночь.
К ночи дождь перестал, в просветах туч появились звезды. В их неверном свете Дэм заметил, что дорога изменилась – простая грунтовка, а ведь он точно помнил, что был асфальт – старый изломанный, но асфальт. Очертания округлой скалы впереди напоминали Дэму голову человека. Азиатские черты, суровый взгляд. «Хозяин Темной Лены», - вспомнил Дэм рассказ своей попутчицы. Темнота все сгущалась – может быть из-за света множества костров горевших вокруг? Дороги вперед не было – ее преграждали люди в темной мешковатой одежде. Точнее не разглядеть, уже слишком темно. Оставалось одно – наверх.
Дэм поднимался, а внизу в ритуальном экстазе у костров камлали шаманы, наполняя ночь утробными звуками бубнов. Дэм не знал, сможет ли он вернуться, или Ожирай столкнет его вниз. Он не знал, надо ли возвращаться вообще. Он пришёл в священное место, чтобы обрести ответы, заглянуть в себя. Что-то мешало в руке. Монета. Нащупав пальцами щель в плоскости, Дэм засунул ее в скалу, чтобы разорвать последнюю связь между незавершённым прошлым и неясным будущим.
…или не разорвать? Ведь у каждого есть мост.
Эпилог.
Когда я проснулась, на базе уже никого не было. В окно светило солнце. Быстро собрала пляжную сумку, покосилась на этюдник, но решила, что брать его не стоит. Вниз по лестнице и бегом к реке, завтрак подождет. Скинула рубашку, майку… оглянулась.....
---------------------------------------------
[изображение] - Вид на Основную группу Шишкинских Писаниц.