Смотрела второго Шрека на английском, тащилась от голоса Бандераса, хмуро трескала бутерброды с печенью какой-то рыбы и огурцами, чесала голову сестре, сидвшей у меня в ногах, и куталась в плед.

У нас еще горячей воды нет, предсталяете?

Не к месту, но скажу, что очень завидую людям, которые умеют окружать себя хорошими людьми. Нет, не тем, которым везет и в основном хорошие люди в жизни попадаются (вроде меня), или к которым хорошие люди сами тянутся (не будем показывать пальцами), а тем, кто умеет целенаправленно таких людей выискивать, вокруг себя собирать и отношения с ними строить и поддерживать.
Я в этом смысле безнадежно ведома и безынициативна. Не то очень стесняюсь в глубине души - как замечательно сформулировала Ромашка в разговоре о незванных гостях, "боюсь, а вдруг я вовсе не такой приятный сюрприз, как мне самой кажется?". Не то дали пару раз, мол, не лезь, больно по пальцам - а пальцы у музыканта оно самое дорогое и нервнооберегаемое - и отбили всякое желание так делать впредь. Не то большая семья сказывается - то самое подсознательное ощущение, что один не останешься, люди - они всегда вокруг были, есть или будут, вне зависимости от твоих желаний: придут, растормошат, потребуют, чего им от тебя надо... и от этого же регулярные, хоть и бессистемные приступы "усталости ото всех" и тяги к "чтоб не трогали"... Не то все сразу и еще что-то, о чем я пока не знаю...
Чего я еще не знаю - так это зачем я это пишу. Ну, может, чтобы вы знали: я многих из вас на самом деле очень люблю, и не звоню-пишу сама просто потому, что не умею вот так, без повода, набрать номер и спросить: "привет, ну, рассказывай, как у тебя дела?" Несчастное существо, жалкая личность (с) И никогда не умела. И не знаю - научусь ли... А с поводами получается как-то не всегда.
А может просто потому, что грустно, и чуточку страшно страх перед будущим - самый глупый и понятный страх, но это никого не оправдывало, и очень хочется глинтвейна: горячего полусладкого вина с корицей, мускатным орехом, гвоздикой медом и лимоном. Но в доме есть только гвоздика, корица и мускатный орех, а с ними, боюсь, каши не сваришь...

И встала я сегодня в восемь утра, а такие поступки всегда неблаготворно влияли на мою неокрепшую причудливую психику.

Целую в нос. Или в носы.
Как получится.

ps еще, знаете, "Паванна" Форе, ну, та самая, с бесконечно восходящей - и как это у него получается? - мелодией, трепетная, щемящая, молитвенная, знаете, словно что-то держишь в сложенных лодочкой ладонях: не разберу, не то свечку, не то воду, самую драгоценную на свете, не то живое и хрупкое нечто - помните Данко с его сердцем, только это не светит, оно... я не знаю, что с ним, но оно плачет, наверное, и ты берешь это, я никак не пойму до конца - что, и несешь, переступая осторожно, и протягиваешь - туда, вверх, к небу, со страхом, надеждой, смирением и печалью, словно отдаешь последнее и уже почти потерянное, обреченное уйти от тебя, почти ушедшее, но так хочется верить, потому что...
Эта музыка сейчас плачет у меня в голове, и мне никуда не деться от нее, да я и не хочу, хотя это она, наверное, если и не причина, то резонатор снедающей меня в эту ночь непонятной тоски...

Паваннистей, если вы понимаете о чем я, этой музыки только "Паванна на смерть маленькой инфанты" Равеля, в детстве я плакала, слушая ее - у нас была пластинка - но там совсем другая печаль, горькая, терпкая, смешанная с отчаянием и так и не смирившаяся до конца...

pps Варумкин, помнишь, ты спрашивала, почему я назвала страх смерти - темным, тайным, стыдным страхом? Потому что это стыдно - бояться неизбежного. Бояться того, что мы должны принимать с достоинством и мудростью - а я малодушничаю, у меня не хватает на это ни мужества, ни чувства юмора, ни душевных сил. Бояться за себя - и за других, особенно близких - тоже, но... факт собственной смертности был первым, он... корневой что ли. За это и стыдно.
Все просто, как видишь...