*Дибра - зверь в дебрях тундры, помесь бобра и выдры, враг кобры и пудры, ловко тибрит ядра кедра и хранит их в недрах.

(на фото выше)

Источник новости: "Железный Капут"

отредактировано: 13-01-2008 01:00 - int21h

Вчера, 0:12 Сообщение #152

http://www.paintball-online.ru/inde...ndpost&p=264617

Drankel/Железный Капут:



Быть может настала пора поставить в игре "Прорыв-3" жирную точку, или многоточие....

Апрель 1945 года. Бункер рейхсканцелярии.

Несмотря на яркое освещение, читая донесение Франца Курца, Адольф Алоисович щурился. С некоторых пор он стал замечать, что боится темноты. И вот сейчас, когда население Берлина экономило буквально на всём, выкручивая лампочки в подъездах и отбирая у случайных прохожих карманные фонарики, кабинет фюрера был залит ярким ровным светом. Однако излишняя иллюминация не придавала помещению роскоши. Пятна от вина и салатов и, кое-где попадающиеся кружочки конфетти, выхваченные безжалостными светильниками, указывали на недавнее празднество. Вероятно, стоило попытаться вызвать уборщицу, но Адольф Алоисович ужасно стеснялся. И дело было не в том, что он боялся общения с женщинами. А в том, что он сам подписал приказ о тотальной мобилизации, и демонстративно вручив той самой уборщице фаустпатрон, отправил её на фронт. Надо заметить, что девица та обладала весьма скверным характером и постоянно лезла со своими советами при обсуждении фюрером стратегических планов с генералами. Но теперь, после столь широкого жеста, он уже ничего потребовать не мог. Немецкие уборщицы были в страшном дефиците, а приток гастарбайтеров, в связи с не очень удачном положением на фронтах, резко сократился. Но всё это сейчас было неважно.

Текст, изучаемый Адольфом Алоисовичем, гласил:

«Мой фюрер, возложенную на меня миссию я выполнил! Обширные территории русской тундры захвачены и контролируются нашей группой. Над тундрой гордо реет наш флаг!»

Бегая глазами по тексту донесения, Адольф Алоисович постоянно пощипывал левую щеку. Когда-то на этом месте красовались роскошные кайзеровские усы. Но, в угоду политическому имиджу, усы трансформировались в неказистую щеточку под носом. А вот привычка подкручивать ус осталась. И проявлялась всегда, когда фюреру приходилось нервничать.

«Эвенки-тамплиеры, которым наш штаб уделил столько внимания, окончательно измельчали и теперь никак не могут соответствовать нормам арийской расы. Ввиду этого остатки этого племени были согнаны в специально обустроенные для этого резервации…»

- О! Майн Гот! – воскликнул Адольф Алоисович.

Ручка двери клацнула, и перед фюрером предстал генерал-полковник Герман Гот. Он был свеж и подтянут. В правой руке его была серая брошюрка, немецко-русский разговорник, который в Берлине в последнее время стал просто бестселлером, а на левой щеке, розовея, исчезал след от замочной скважины.

- Это, что, Герман, уже Вы? – фюрер вздохнул и потряс в воздухе листом бумаги, - Вы же то, что мне сейчас нужно. Что вы скажете за этого фраера? Не знаю, что он себе там думал, но надо мной уже вся УнтердерЛинден смеётся! Он выиграл мне тундру! Нет, вы придите и спросите: «Адольф Алоизович, шо вы скажете за тундру?» И я, таки, отвечу: «А оно мне надо?». Нет, вы только посмотрите, он выиграл мне тундру. Он проиграл мне всю войну!

Герман Гот молчал. Потупив взор, он пытался вспомнить на какую букву он закончил изучение разговорника. Кажется на букву «П»….


***


То же время.

Над Москвой едва забрезжил рассвет. С околицы кремля доносилось хриплое пение, гулявшего который день Калтыгина, а на завалинке, раскуривая, приготовленный по рецептам Великого Магистра Эвенков- тамплиеров, ягель, сидели два товарища . Товарищ Жуков и товарищ Сталин...