С утра, не прекращаясь ни на минуту, с серого совершенно осеннего неба летела водяная пыль. Если бы шел ливень, безудержный летний дождь, с тяжелыми теплыми каплями, пузырями на разноцветных от бензина лужах, с гулкими, похожими на грохот поезда, раскатами грома и неоновыми вспышками молний – и то было бы не так тоскливо. Не накатывала бы звенящая безысходность, тупая тягучая тоска, сменяющаяся приступами какой-то звериной паники.
Вообще-то, Рита любила дождь. Любила сидеть на широком подоконнике, слушая, как трещат от порывов ветра оконные стекла, глядя как по прозрачной поверхности торопливо сбегают водяные змейки. Можно было налить в огромный бледно-голубой бокал из старого тонкого фарфора ароматный рубиново красный чай «кракадэ», взять с пыльных полок какой-нибудь старенький томик с желтыми страницами, пахнущими плесенью и временем, и наслаждаться одним сознанием того, что никуда не надо идти, ехать, торопиться...
Сегодня все было иначе... Водяная пыль обернула серый город флером несбывшихся надежд. Реальность раскрошилась. Рита сидела в углу дивана, зажав холодные ладони между колен, и с тупым оцепенением смотрела на трубку радиотелефона, валяющуюся рядом. Сегодня Маргарите Александровне Ветровой исполнилось двадцать лет. Ее родители тактично удалились на дачу, оставив в полное распоряжение старшей дочери огромную трехкомнатную квартиру почти в самом центре Москвы. У нее были совершенно конкретные планы на эти выходные.
* * *
Рита познакомилась с НИМ больше полугода назад. В тесных институтских коридорах, среди пестрой галдящей толпы студентов, ее взгляд выхватил высокого зеленоглазого парня с учебником португальского в руках. Что-то ужасно привычное и близкое было в том, как он поворачивал голову, в том, как щурился, смеясь. Ей вдруг показалась, что они были знакомы. Когда-то очень давно они были вместе, а теперь спустя целую пропасть времени, может век, а может тысячелетие, случайно столкнулись в стенах Иняза. Из оцепенения ее вывел знакомый, чуть с хрипотцой, голос, и лишь спустя мгновение, она поняла, что голос этот принадлежит ЕМУ.
Они стали встречаться. Утром он приезжал за ней на новенькой темно-зеленой десятке. По дороге до института проверял ее французское произношение, подшучивая над ней, нарочно путая в правилах. Рита по детски краснела, ругая себя в душе за это проявление застенчивости, и не отрываясь смотрела на любимый профиль, забывая простейшие слова и пропуская артикулы.
Он был ее королем и гением. Молодой светский лев, проживший пол жизни за границей, переезжая следом за отцом-преподавателем из страны в страну. Любимец женщин всех возрастов, от семилетней Ритиной сестры, до дышащей на ладан Алевтины Арнольдовны, преподавательницы грамматики французского, он, по какой-то неведомой ей, Маргарите, причине выбрал ее! Именно ее!
Нет, она, конечно не была дурнушкой или синим чулком, но и красавицей себя назвать не решалась. Хрупкая смуглая девушка с тонкими запястьями и робкой улыбкой. Никогда ей не удавалось, да особенно и не хотелось, если уж честно, стать душой компании, обращать на себя внимание с первого взгляда. У нее были поклонники, к которым она, сказать по правде, никогда не относилась всерьез. С благодарностью принимала знаки внимания, ходила в кафе и кино, но никогда, никогда в жизни не боялась ПОТЕРЯТЬ.
С НИМ все изменилось. Телефон стал ее заклятым врагом и лучшим другом. В институт она летала на крыльях. Куда только делась ее природная склонность поспать подольше и, вскочив за двадцать минут до выхода, натягивать первые попавшиеся под руку джинсы и свитер, наспех собирать волосы в хвост на затылке и, залпом выпив пустой черный кофе, убегать в институт! Теперь каждый вечер она тщательно продумывала свой завтрашний туалет, а выходные превращались для нее в пытку, особенно сейчас, весной, когда ОН стал уезжать на дачу.
В ее доме ЕГО знали все! Молчаливая спокойная мама, отчим, похожий на капитана дальнего плавания, младшая сводная сестра Наташка, улыбчивая бабушка, до сих пор называвшая Риту «Туся». Они, кажется, уже, также как и сама Рита, забыли, как жили до того, как появился ОН. В своем сердце Рита внесла ЕГО в свой дом, и теперь нельзя было любить Риту и не любить ЕГО.
Способная и старательная Маргарита, стала в два раза больше внимания уделять французскому языку. Она готова была заниматься дни и ночи на пролет, лишь бы удивить и порадовать ЕГО, считавшего французский своим вторым родным языком. Лишь бы ОН восхищался ей! Лишь бы не разочаровать ЕГО! А ОН... ОН писал ей стихи на французском и португальском, провоцируя ее на то, чтобы взяться и за этот воркующий и жужжащий язык, который стал бы для нее третьим. Рита сходила с ума от счастья и скупала в книжных магазинах учебники португальского.
* * *
Мир упал навзничь в тот день, когда она перехватила ЕГО на выходе из института и пригласила на день рождения. ОН с энтузиазмом согласился и начал выяснять подробности: сколько будет народу, кто будет с курса...
Как? Разве он не понял? Будут только ОНИ вдвоем! Только ОН и ОНА!
По ЕГО лицу скользнула тень... Незаметная для любого постороннего взгляда, но только не для нее! ОН открыл перед ней дверцу машины и жестом предложил сесть. Рита привычно юркнула в салон, едва уловимо пахнущий его одеколоном. Сердце внезапно свернулось как ежик, в ожидании чего-то непоправимого, хотя Рита все еще не понимала, ЧТО ПРОИЗОШЛО, ЧТО ОНА СКАЗАЛА НЕ ТАК?!
ОН говорил долго и спокойно, положив руки на руль, красивые смуглые руки с длинными пальцами, и глядя прямо перед собой. Да, он сам виноват. Да, наверное, он не правильно себя вел, раз такая умница, как она, увидела в интересе молодого, одержимого своим делом преподавателя, к ней, безумно талантливой к языкам студентке – ЛЮБОВЬ мужчины к женщине... Да, ОН заезжал за ней, но ведь он живет на соседней улице, а времени на факультативы так мало! Да, они ходили в кино и на выставки, но ведь все фильмы были на французском, а выставки – посвящены – Франции... Да! Да, у него есть любимая девушка!
По лобовому стеклу заплясали капли дождя. Сотни маленьких серых лапок заскреблись в окна. Рита открыла дверь, и, повернувшись на сиденье спиной к НЕМУ поставила обе ноги в светлых босоножках в огромную лужу, успевшую накопиться у переднего колеса. Она секунду помедлила, прежде чем выйти из машины, вынула из большой замшевой сумки учебник португальского и кинула его через плечо.
* * *
Вместе с сумерками в комнату вползала паника. И без того серый день, с наступлением вечера, превратился в расплавленный свинец, затопивший все вокруг.
Маргарита открыла шкаф и стянула с полки черный свитер с белой полосой на груди. Вещи, лежавшие на нем, посыпались на пол. Рита натянула узкие джинсы, провела пятерней по волосам, распутывая длинные пряди, накинула тонкую штормовку и вышла за дверь.
Оставаться дома не было сил. Она шла извилистыми переулками к станции метро «Кузнецкий мост», непроизвольно повторяя про себя правила грамматики французского. Из ниоткуда в голове всплыли строчки: «Я дышу, значит - я люблю!». Или там было наоборот: «Я люблю, значит - я дышу!»? Черт, какой бред! Какая глупость! Я люблю и задыхаюсь! Задыхаюсь!
Рита не знала, сколько времени она бродила по полутемным сырым улицам, замечая лишь, что прохожих становится все меньше и меньше, а скоро они и совсем перестали попадаться ей навстречу. Вдруг, она услышала у себя за спиной визг резко трогающейся с места машины, а мгновение спустя затылком почувствовала ее приближение. Заскрипели тормоза, и темная иномарка ударила Риту зеркалом заднего вида по локтю. То ли от толчка, то ли от испуга Маргарита резко отскочила от края тротуара.
- Привет, крошка-малышка – из салона по верх темных очков, на нее смотрел парень лет двадцати, - Не боишься гулять так поздно?
С пассажирского сиденья, наклонившись, выглянул еще один, значительно старше водителя.
- Да, мама не говорила, что на улицах полно пьяных придурков? – он
нарочно громко рыгнул и захохотал.
Рита прижалась к стене дома и ускорила шаг, машина медленно ползла за ней. Парни о чем-то переговаривались между собой. В голове крутились обрывки мыслей: «Зачем ему очки, ведь ночь на дворе? А может, так оно и лучше, сама бы она никогда не решилась... уйти. Что они сделают? Мама...»
- Эй, куколка! – водитель высунул в окно руку с бутылкой водки, - Замерзла, небось?! Погреться не хочешь? Для начала – так, - в узком переулке заметалось эхо его смеха.
- Ладно, хватит! – молодой повысил голос, - Сама сядешь или тебе помочь?!
Рита остановилась как вкопанная и широко раскрытыми глазами уставилась на водителя. Так вот как выглядит ее первый мужчина! Или второй?! В глазах потемнело.
Je vous ami, ты слышишь, мой француз!!!
Рита развернулась, и бросилась бежать, не разбирая дороги. Из под ног летели брызги, она поворачивала наугад, не задумываясь о том, преследует ее машина или нет, не замечая, что плачет навзрыд, не чувствуя, как по щекам ручьями текут слезы. Она остановилась лишь тогда, когда ноги стали предательски подгибаться, а дыхание окончательно сбилось от бега и слез. Рита стояла посреди почти пустынного ярко осещенного фонарями и витринами бутиков проспекта. Впереди, неторопясь, шла пожилая пара. Даже со спины было заметно – иностранцы. Сердце колотилось где-то в горле, в висках пульсировала кровь. Рита прислонилась спиной к углу какого-то магазина и, согнувшись, уперлась ладонями в колени. С носа капали слезы, смешиваясь с дождевой водой в луже под ногами. Она простояла так несколько минут, ощущая всем телом, как смертельно устала.
Надо было идти домой. Если всего несколько часов назад ей казалось, что самое страшное для нее – остаться в пустой квартире, то теперь безумно хотелось упасть ничком на кровать, укрыться старым пледом с головой, спрятаться. От всех. От себя. Маргарита посмотрела на часы. Половина второго. Метро уже закрыто. Она покопалась в сумке, выуживая кошелек. К счастью, там обнаружились две сторублевые бумажки. На такси хватит. Она провела рукой по щекам, посмотрела на ладонь. Тушь потекла, черт возьми! Она так редко красила глаза! Именно сегодня... И зеркальца с собой нет. Как обычно. Хорошо же она, должно быть, выглядит: грязные от бега по лужам джинсы, спутаные волосы и размазанная по щекам тушь! В таком виде она долго будет ловить машину.
Рита повернулась к ярко подсвеченной изнутри витрине и, вглядываясь в отполерованное стекло, стала стирать с щек черные дорожки слез. Она увлеклась этим занятием и не сразу заметила, что рядом с ее собственным отражением появилось еще чье-то, копирующее ее жесты. Маргарита резко обернулась. Так резко, что хлестнула взметнувшимися волосами стоящего у нее за спиной человека по лицу.
Что это?! От неожиданности Маргарита отпрянула назад и ударилась затылком об стекло витрины. Абсолютно белое лицо, черные ромбы вокруг глаз, черная огромная улыбка! Мим?! Рита тряхнула головой, быть этого не может!
Перед Маргаритой стоял невысокий худощавый мужчина в гриме пьеро, клечатом черно-белом трико и огромным зонтом-клюшкой через плечо. В ногах – большой потертый чемодан со сбитыми углами. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом Рита рассмеялась. Она смеялась легко и звонко, сама не понимая, истерика это или ей на самом деле смешно от этой нереальной сценки. На лице мима расплылась широченная улыбка.
- Вот так-то лучше! – Мим ловким движением выхватил из сложенного за спиной зонта огромный бумажный цветок и протянул его Рите,- Мадмуазель!
- Спасибо..., - Рита сделала некое подобие реверанса, - а у меня как раз сегодня день рождения... Ой, уже вчера...
Мим комично вытращил глаза:
- Позд-ра-вля-ю! Поздравляю!!!
- Спасибо, - Рита опустила глаза. Да уж, есть с чем поздравлять.
- Я могу Вам помочь? – голос мима утратил комические интонации. Теперь это был просто голос человека в гриме.
- Вы уже помогли, - Рита слабо улыбнулась. Из-за грима почти не возможно было понять, молод или стар ее собеседник, красив или нет, - Что вы здесь делаете? Ведь ночь...
Вопрос прозвучал глупо. А что здесь делает она сама?
- Я? – мужчина вновь состроил гримасу, - Ищу заплаканых девушек и дарю им цветы!
Рита внезапно вспомнила пьяных парней в машине и передернула плечами.
- Мне пора. Я тороплюсь. – ей вдруг вновь стало страшно. Кто этот странный человек, что у него на уме?
- Не бойтесь! – парень заглянул ей в глаза (все таки мим был достаточно молод), - Я не сбежал из психушки, - он горько улыбнулся, - Я просто иду с работы.
Рите стало стыдно:
- Я так не думала...
- Не важно. Просто, не бойтесь.
- Не буду...
- Где Вы живете?
- На Трубной...
- Я провожу Вас?
* * *
Рита проснулась от телефонного звонка, медленно перевела глаза на настенные часы. Половина первого. Сквозь темно-синие шторы пробивались солнечные лучи, прочерчивая в воздухе голубые пыльные полосы. Рита нашарила рядом с кроватью телефонную трубку:
- Алло!
- С Новым годом, Маргарита!
- С Новым годом?! – Рита невольно улыбнулась, узнавая голос своего ночного знакомого.
- С ВАШИМ Новым годом!
- Спасибо, Стас, - Рита вытянула вверх руку и посмотрела на едва-едва заметный черный отпечаток губ на тыльной стороне своей ладони.
“С НАШИМ Новым годом!” - подумал сидящий на краешке стола в свой квартире худощавый молодой человек с взъерошенными волосами и подмигнул своему отражению в старом зеркале напротив.
Июнь 2003