– Кола, брат, видишь вон того барана? К вечеру приготовь его. Воздайте Богу должное и сварите. Я скоро приеду. Буду гадать на лопатке.
– Ох, и любишь ты это дело. Да только и веришь, к сожалению, сам, один. И чего там высматривать? Закрома ломятся, скота за месяц не сосчитать, коней ко двору царя отправляем. Полный дом детей. И что неймется человеку? Чего ты вечно опасаешься?
– Нашей сытости. Хоть и достается она своим трудом. Ладно, не ворчи, делай, как сказал. Что-то зима в этом году рано началась.
Вода кипела, то показывая, то скрывая куски мяса и кости, по которой они пытались прочесть свое будущее.
– Вот она! Посмотрим.
Прозрачный костяной треугольник. В каком его углу заключена радость, в каком горе – знает лишь посвященный. Вся плоскость испещрена прожилками, напоминающими дороги, по которым предстоит пойти. Велик соблазн знать, куда ведут эти «дороги», но велик и страх.
– Что ты там разглядел? На тебе лица нет.
– Кола, хорошо, что ты со мной один. Всем это знать незачем.
– Да что там такое?
– Нет меня, нет скота, нет земель, вокруг все смешалось. Огонь и земля, вода и воздух – их не разобрать. Дай слово, что не оставите моих детей.
– Гетагаз, ты устал, пошли спать. Скоро кончится этот тяжелый шестнадцатый год, а новый принесет новые радости и дела.
– Дай Бог, дай Бог.

Очень сильно. Впечатлён.