Волкам и форсъюзерам – читать!!!

Д. Батчет. «Луна светит безумцам»
(Серия «Архивы Дрездена»)

Я увидел его, как только выбрался из лесочка. Дентон не прятался. Сильный и быстрый, он стоял на поляне в единственно правильном облике. Под луной бурая шкура казалась седоватой. В сверкающих зрачках – огонь, жажда, томление, яростная сила. Как в моих. Наши глаза встретились, и во взглядах полыхнула безумная радость.
Ожидание кончилось.
В груди вскипела победная песня, и я метнулся к нему. Мы сцепились в царапающийся, рычащий клубок. Все смешалось – когти, зубы, клочья шерсти. Он сильнее, зато я быстрее. Мы дрались в тишине, словно на дуэли. Клыки – наши мечи. Толстая шкура – доспехи и щит.
Каждый выискивал признаки слабости в сопернике. Я понял его. Я радовался силе, которую он обрел. В минуту боя я полюбил этого человека, как брата, и страстно желал разодрать его горло, чтобы выпить всю кровь без остатка. Глубочайшее противоречие. Древнее звезд. Выше звезд. Имя ему – естественный отбор. Кто-то из нас помчится дальше – охотиться, убивать, наслаждаться дымящейся кровью, а кто-то навеки застынет в смертном сне.
И это прекрасно!
Мы закружились на месте, будто партнеры в странном танце.
Мы кружили под луной. Глаза в глаза. Он первый ошибся, неосторожно подставив левый бок. Я резко бросился вперед, толкнул его плечом. Он покатился, и я прокусил ему заднюю ногу над сухожилием. Дентон взревел от злобы, но в реве ясно слышался испуг. Он вскочил на трех лапах. Обернулся. Занял позицию, хотя понимал не хуже меня, что все кончено, и он истекает кровью. Теперь его смерть – лишь вопрос времени.
Я вздрогнул. Да. Вопрос времени.
Ночь, жестокий танец, неистовство и кровь – все вместе превосходило во сто крат самый мощный прорыв магической энергии, будоражило сильнее любого наркотика. Такого я не видел ни во сне, ни даже на диких просторах Неверленда – в чистом пламени восторга единение красоты, упоения и Силы. Я победил.
Он заскулил, прося пощады. Презренный глупец. Напрасно он схлестнулся со мной. Если бы он сдался сразу, я с удовольствием взял бы его на охоту, повел за собой. Жаль, что так вышло. Впрочем, я всегда найду еще кого-нибудь.
Дентон начал спотыкаться. Я, крадучись, следовал за ним и думал о Сьюзен. Я представил, как мы умчимся с ней, и будем вместе лакать горячую, сладкую кровь... Меня затрясло от нетерпения, и я бросился на Дентона. Толкнул, повалил, добрался до горла. Этот глупец сорвал пояс и вернулся в мерзкий облик двуногого.
– Прошу, – хрипнул он. – Не убивай меня. Не убивай.
Я зарычал и крепче стиснул зубы. Под моим языком бился его пульс. Не убивать?! Он прекрасно знал главный закон джунглей – и при этом осмелился на жалкую мольбу?
Умора.
Мягкая, податливая глотка дрожала в моих клыках. Я хотел почувствовать, как он умирает. Нетерпение росло, однако Дентон не переставая скулил, молил, плакал... и я колебался. Нет! Меня захлестнула волна раздражения. Я не поддамся слабости. Никакой пощады! Мне нужна его кровь. Мне нужна его жизнь. Он сражался и проиграл. Он умрет. Я убью его и займу место победителя.
– Гарри! – прошептал испуганный голос.
Я оглянулся, не выпуская мягкую глотку. Неподалеку стояла Сьюзен. Вся в лунном серебре, изящная и стройная, хоть и о двух ногах. В отчаянно распахнутых глазах застыла немая просьба. Часть меня требовала пренебречь этим взглядом и немедленно разорвать врага на куски, но выражение ее лица...
В глазах Сьюзен плескался ужас.
Я ужаснул ее.
Под моим языком бьется пульс. Живая плоть трепещет. Одно движение – и конец сомнениям, вопросам, страхам. Конец всему.
«Конец Гарри Дрездену...» – будто наяву, сообщил невозмутимый голос.
Я выплюнул глотку Дентона и попятился. Сорвал пояс. Раны, о которых я забыл, будучи в настоя... в волчьем облике, жестоко мстили бренному телу человека.
Я ощутил на лице горячие слезы по утраченной радости, по утраченной и недоступной Силе.