по ходу пьесы, я еду в Прагу.
После Нового Года. Насильственно.
Дорога за счет фирмы. Жилье вроде как тоже.
Загран оформлять мне.

Странно. Я мечтала съездить в Прагу. Давно. Тут - на блюдечке с голубой каемочкой. Я не захотела. Не хочу без мужа на неделю куда-то в глушь от нашего Бердичева. Фиг.
Во внутренней болталке нарисовлось начальство и прозрачно намекнуло: "надо, Федя! надо, в коллекти вольешься..." Значит, андо, я человечек сообразительный.

Зато Прагу увижу. Мою придуманную. Готическую. Старинную. Как сказочную. Как Кеттари Фрая, хотя мой Кеттари - Тбилиси. тот, давнишний, детский. Три-четыре поездки, хрустальная вода в фонтанчиках, платаны, старинные переулочки, булжник в центре города, горы вокруг... Речка, садики, кондитерские... мягкое мороженое в кафе... Воды Лагидзе... В общем, это мое - контрабандой принесенное.

Контрабандой - потому что Тбилиси - это мамины грузинские родственники. В нашей семье, вообще-то, есть деление по национально-половому признаку. то есть мамины грузины не любят папиных русских, и соответственно те - их. А и откуда бы простым русским глупеньким работницам понять, что интеллигентнейшие мамины родственники пилевать силюной хотели на все московские рописки и прочую бню. им и так неплохо жилось.

В общем, я считалась папиной девочкой. Это он так решил. Любить ту сторону мне не было положено. и обе стороны, надо сказать, были хороши. В итоге я всех родственников, кроме единиц, не люблю.
А посему - мой Тбилиси из снов и памяти - это оя котрабанда для самой себя. Пища для психоаналитика.