Следуя гласу народа :)

Начало
Про Ивановскую
Про Ивановскую 2
Про Ивановскую 3
Про Каляевскую



10-я Парковая

В сравнении с патриархальными двориками Каляевской это был гораздо более современный, многолюдный и шумный район. Жизнь кипела вдоль улицы Первомайская, у одноимённого метро, а по другую сторону от нашего дома — возле метро Щёлковская. Большие зеркальновитринные магазины (под дверями одного из них, мебельного, я как-то просидел всю ночь, чтобы не прозевать нашу очередь на гарнитур), помпезные очаги культуры: кинотеатры «Первомайский» и «София» (на Щёлковской), много машин и деловитой людской суеты.
Впрочем, по мере удаления от метро суета понемногу затихала, магазины мельчали, а дворы зеленели…
Переехали мы туда не без блата. Мой отчим был другом замдиректора Политиздата по хозяйственной части, весьма крупным (во всех смыслах) человеком. Именно благодаря его протекции мама опять, в обход всяких очередей, получила «трёшку» в новенькой блочной пятнадцатиэтажке возле метро Первомайская. Конечно, переезжать из центра, мне и маме в двух шагах от работы, куда то в неизведанные дебри Измайловских лесов было не очень, но это было ново, интересно, и, конечно же, — лишняя комната. Это решало всё.
Пожалуй, самые приятные моменты переселения на новое место, это присматривание и приобретение новых вещей, в основном — бытовых мелочей, вроде вешалок на кухню и в ванную, дверных ручек, зеркал, занавесок. Маме кто-то из коллег дал пару зарубежных интерьерных каталогов, и мы заворожено рассматривали картинки из нездешней жизни. В этом была некая дьявольская магия: голубая ванная с зеркальными и с подсветкой (о, боже!) шкафчиками соревновалась с бежево-зелёной, манящей парижскими изгибами сантехники и полутёмными нишами. Самое интересное, что, поездив по магазинам сантехники и «Тысяча мелочей», мы видели, что «вот это», оказывается, есть. И вон то тоже. И мы даже что-то смогли купить. Горьким жизненным разочарованием стало то, что когда всё купленное было установлено, развешано и привинчено, интерьер предательским образом оказался куда родственнее зачуханному санузлу прежней хрущобы, чем волшебству каталогов.
Но всё равно было здорово. Окна выходили на обе стороны дома. С одной было междомовое пространство (двором это назвать было никак нельзя) и окна общежития какого-то женского ПТУ. С другой — небольшая и тихая 10-я Парковая улица. На нечётной её стороне стояла шеренга двухэтажных домиков «колониального стиля»: с фальшивыми колоннами и большими балконами-верандами, выступающими из под крыши. Говорили, что их строили пленные немцы, что совпадало с большими числами 1946 и 1947 на фасадах*.
А в конце улицы был роддом, и по ночам мы отчетливо различали несущиеся оттуда дикие крики и завывания.
В свободные дни я читал, читал, читал… Слушал музыку, передавал нерастраченную энергию соседям, яростно стуча по полу пятками и гантелями. А по вечерам вылезал с биноклем на крышу нашего небоскрёба и изучал звёзды, редкие загадочные огни посреди чёрного массива Измайловского леса… ну и окна девчачьего общежития. Надо сказать, что девки там обитали хитрые и вредные. Начиная раздеваться при незадёрнутых шторах, они выключали свет на самом интересном месте. Звёзды и лес были не такими коварными.
До леса пешком было минут 15, и я с удовольствием гонял там на велике, на лыжах и просто бродил в припадках лирического настроения. Лес как лес. Ничего особенного. Мамы с колясками, неторопливые и говорливые старички, сосредоточенные (или уже изумлённые) алкаши, несколько прудиков, становящихся летом зонами нелегального купания… В памяти осталась фраза, что «Наш лес больше Булонского и ещё какого-то вместе взятых!».
С началом Перестройки самым интересным местом стал, безусловно, Измайловский вернисаж (звучное название пришло из песни Леонтьева и Вайкуле). Пешком до него было далековато, но на велике — самое то, так что я бывал там довольно регулярно. Сейчас на этом месте башенки забавного царьдадоновского новодела — Измайловского кремля, а 20 лет назад вернисаж окружали канавы, ямы и говны. Но торговля шла весёлая и безбашенная. В 85-86 годах самым ходовым и массовым товаром были значки со «смешными» фразами («жизнь удалась», «хочу пива», «сегодня вечером делаю всё!» и пр.), сердечками и полузнакомыми персонажами забугорной жизни. Коровий взгляд Сталлоне-Рэмбо со значка сегодня кажется неким символом того времени: здесь и предпринимательская жилка забившей вдруг ключом кооперативной жизни, и веяние неких свобод из под приподнятой крышки котла, и встречная отчаянная смелость населения, нацепившего на грудь изображение героя антисоветского фильма.
Кроме значков, переводных наклеек и картин с лебедями на вернисаже были и действительно интересные вещи: бросовое старьё из дальних кухонных ящиков, которое сегодня в арбатских магазинах проходит по разряду «советский антиквариат», штучные безделушки ручной работы, настоящий дореволюционный антиквариат, стоивший по нынешним меркам копейки… Меня тогда больше всего привлекали всякие археологические и геологические диковины, вроде окаменевших трилобитов и ещё так называемые нэцке. В начале 80-х по ТВ прошёл фильм из цикла «Следствие ведут знатоки», где расследовали коллекционеров этих самых нэцке. И они стали сразу безумно модными и популярными. Их делали из какой-то массы, имитирующей слоновую кость. Я даже себе купил вот такую. [изображение]
Другим очагом предпринимательства и свободомыслия был торговый центр на Щёлковской. Там можно было купить варёные джинсы, там из под полы продавались чистые и с записями кассеты (аудио), там появился первый известный мне видеосалон. В целом про видеопсихоз я уже рассказывал, да и про салоны где-то тоже. Так, штрих…
Всё вместе складывалось в ощущение не просто нового периода моей жизни, но принципиально иного. По общему настрою жизнь на 10 Парковой можно было бы сравнить с безмятежным бытиём на Ивановской, но здесь же я окончательно распрощался со всем тем, что можно было считать детством. Здесь, в этом месте, я испытал, пожалуй, самые эмоционально яркие моменты своей юности, которые можно назвать счастьем.
Здесь я пережил смерть двух близких мне людей.
Здесь закончилась моя жизнь в СССР.

==================
* Надо сказать, что, несмотря на удалённость от центра, район Измайлова является весьма старым. Местность была обжита и заселена ещё при царе Горохе, а с 17 в. село Измайлово являлось царской вотчиной и местом загородного отдыха. С того времени на острове между Серебряным и Виноградным прудами сохранились постройки Государева двора, реконструированные в конце прошлого века. В 19 в. это был рабочий пригород. С 1935 г. район включён в городскую черту, но активно застраиваться стал только после войны.