День 11. (четверг, 28 августа)
С утра проснулись и отправились в дорогу. «Урал» ушёл вперёд, дальше пошли и мы. Пришлось отмахать ещё километров 40 до нового лагеря.
Как приехал в лагерь, со своими пыльным баулами и сумками (когда едешь на броне, все внутренние помещения БМП становятся пылеуловителями), направился к штабу батальона. Ждать комбата пришлось часов до 8 вечера, пока батальон не вернулся с земляных работ по подготовке своих позиций. Первым делом я захотел заменить свои «берцы», на которых окончательно и бесповоротно сломалась «молния». Естественно, новые взять было неоткуда, поэтому замполит батальона дал совет – зашить эту «молнию» на фиг, а ботинки применять лишь со шнурками, чем я и занялся.
Также посетил баню. Райское наслаждение вымыть уши от пыли и ноги от грязи недоступно простым смертным. Как раз мне начштаба подогнал танковый комбинезон, так что, в палатку я шёл уже полностью обновлённым.
Место в штабной палатке мне сразу не досталось, поэтому ночевать пришлось в палатке одной из танковых рот, откуда с комроты и пришёл начштаба.
День 12. (пятница, 29 августа)
Выяснилась одна закавыка: лагерь находится в ложбине между холмами, поэтому МТС здесь не ловится.
С утра, в 6.00 поднялись и после развода направились на земляные работы на нашу основную оборонительную позицию. Там связь была, если забраться на бруствер окопа для БМП на вершине холма. Основной работы у меня почти не было, поэтому большую часть времени я наблюдал за тем, как связисты пытались наладить связь, впрочем, безуспешно, по этому поводу комбат позволил себе излить немало яда.
Был в этом и плюс: оказалось, что МТС ловит на бруствере окопа для нашей БМП-шки, правда нужно стоять определённым образом и в определённом месте.
Возвращение в лагерь вылось в преключение. Наша БМП при возвращении начала дико греться: и вода и масло нагреваись до 100°. Простая остановка дала немного упасть температуре минут за 10-15. Дальше поехали. Выхлопные газы начали просачиваться во внутреннее пространство машины. Мы десантном отделении (я, один из командиров танка и два связиста) ехали с закрытыми глазами, так как открытыми их нещадно ело. Я даже что-то похожее на приступ клаустрофобии испытал, всё казалось, что ещё немного и мы к ебеням угорим здесь. В конце концов, температура антифриза перестала падать даже при остановке машины, а двигатель остановить было нельзя, так как при остановке вентилятора водяного радитора, система быстро нагревалась бы до 150° и лопалась на хрен из-за возросшего внутреннего давления.
В итоге, мы влили в радиатор на работающем двигателе литров 10-15 воды. Так и доехали: 15 км за 3 часа. Как оказалось, потёк радиатор и мы стали быстро терять антифриз.
Есть ещё одна особенность. После возвращения в лагерь у нас появляется немного свободного времени, у комбата же забот полон рот и поздно (никогда раньше 22.00 не бывало) направляется на совещание к командиру полка. А там мурыжить могут и до полпервого ночи. А после этого совещания комбат собирает уже офицеров подразделений, то есть укладываемся спать мы ещё позднее. У меня, конечно, из-за партизанского статуса, режим более лёгкий, мне ничего особенного доверить нельзя, я в батальоне без году неделя.
День 13. (суббота, 30 августа)
Часть офицеров у нас из батальона взяли посредниками в танковый полк: замкомбата и пару молодых лейтёх.
День 15. (понедельник, 1 сентября)
После подъёма в 6 утра, батальон уехал в поле, а штабники остались готовить схему БРО. Тут позвонил замкомбата, которого с лейтёхами ещё вчера должны были забрать с танкового полка. Фигушки! О них просто забыли. Мне пришлось срочно бежать на пункт управления полка и искать кого-то званием не ниже подполковника, чтобы он решил вопрос по выделению машины.
Дальше день как день, всё тоже, всё также. Только вечерком лёгкое распитие вылилось в неслабую пьянку штаба батальона с закусью в виде арбуза. Меня чаша сия миновала, и как оказалось не зря…