Меня забрили
в апреле-мае,
но не беда,
в меня стреляли,
а я шагаю
туда-сюда.
От Ковылёва
рукой достану
до самых звёзд,
Самара-Киев
я вас покину
до новых гроз.

Однажды утром
проснулся трупом,
накрыт по грудь
тяжёлой глиной,
укутан насмерть
и не вздохнуть.
Но я-то знаю,
меня поднимут
мои друзья,
и кто-то скажет:
«красивый мальчик»,
а у меня
из новых лёгких
летят-порхают
весна, грачи,
и комья хлеба,
и зёрна-звёзды,
лучи-ручьи.