[justify]Интифада уже началась, во Франции. Но французы пока ничего не заметили, для них это непонятные, странные игры.
Приехал к нам дивный питерский гость, и повезли мы его показывать СВОЮ Францию. Мы ведь живем в дореволюционной стране, когда она еще была великой, когда строились замки и храмы. Это чистый эскапизм, но в сегодняшней стране жить тошно.
Городок Немур, тихая провинция, 70 км от Парижа. Ему больше 1000 лет. Два обводных канала вокруг старого города, мостики в цветах, старинные мельничные колеса, семьи уток сидят в средневековых мыльнях, под черепичными крышами над каналами. Полосатые домики "пэн де буа" 14 века, живые, со смешными окнами, разбросанными несимметрично, такие домики, как глиняный горшок, слепленный руками и хранящий тепло пальцев. Храм 16 века, мощный военный замок из крупного серого камня, с башнями и донжоном 12 века, на берегу реки Луанг. Плотинка с водопадом на реке. И все в корзинах-кашпо-ящиках-клумбах с цветами. Тишина, только колокол к службе звонит.
Мы забежали в бар за сигаретами. Никого, махонький 18-летний бармен-француз и трое здоровенных молодых арабов. Гость наш мимо них в туалет прошел. А обратно его уже не выпускают: "Ты, ..... нас толкнул". Он не толкал и не понимает по-французски ни слова. Однако дело к драке. Его не пропускают. Вопят, матерятся, жесты угрожающие. Протискиваюсь между арабами, говорю с нарочитым акцентом и голосом строгой училки, что я иностранка и мне надо срочно поговорить с моим другом. Маленький бармен протискивается с другой стороны. Гостя нехотя выпускают, проводив агрессивными матюгами. Уже и здесь...
…
Точно такая же история была летом в старинном квартале города Бордо. Мы припарковались на маленькой улочке, сфотографировать прекрасные городские ворота со львом, 14-й век. Восторгаемся на русском, с нами маленькая собака колли, - то есть явные туристы-иностранцы.
Толпешка арабов сгрудилась вокруг нашей машины, обсуждая ее парижский номер. Мы медленно выезжаем с улочки, мимо чьей-то машины, ювелирно ее не коснувшись. Однако выезд с улицы уже перегорожен столами, и массовка готова - целая арабская толпа колотит кулаками по нашей машине. Требуют выходить и платить за оцарапанное зеркало, которого мы не задели. Муж выходит из машины. Парень он весьма крупный и очень спокойный. Осматривает целое зеркало, на своем роскошном французском говорит, что никакого повода к скандалу не видит. Что-то из его вышеперечисленных качеств подействовало, толпа разом потеряла кураж, этот наезд кончился. Уезжаем из Бордо. Они теперь здесь хозяева.
Возвращаемся из Немура, показываем питерскому гостю французское телевидение. Ток-шоу, треп обо всем и ни о чем. Бывший министр культуры, какой-то эстрадный певун, девицы в декольте, старенькая и веселая Джина Лоллобриджида.
Вдруг гаснет свет, под барабанный бой входит квадратная пожилая арабка в перманенте. Матушка Закарии Мусаи. Кто таков? Да так, один из террористов, который должен был 11 сентября на боинге лететь в Нью-Йорк. Но вот - не свезло бритоголовому мордатому арабу, арестовали его еще до событий, за связи с Аль-Каэдой. Поэтому в одном из боингов был некомплект - 19 террористов, а не 20.
Мамашка его - баба бойкая, у нее два лица, чередующиеся в доли секунды. Одно - наглой торговки, орет, хамит, интонации рыночно-склочные. Второе лицо - трагическое, ноющее. Она врет. Это очень заметно. Рассказывает, какой у нее Закария чудный мальчик, уважает старушек и любит котят. Раз не сидел в боинге - значит и не виноват, злая Америка нарушает права человека. Гноит чудного ее сынка на Гуантанамо, (где кайфуют российские алькаэдисты и просят только их на родину не высылать). Вся левая тусовка в студии охает по поводу бедного правонарушенного Захарки и предлагает его мамаше крепиться и продолжать борьбу против Америки. Только Лоллобриджида ушла. Ведущий целует мамочку террориста в обе щечки. Загримирована она как родина-мать, так же ее и подсвечивают - трагически и героически.
Как это делается - я хорошо знаю, работала на телевидении в России. С этой бабищей явно поработали имиджмейкеры, она гвоздь программы, держится очень борзо и играет неплохо. Видимо, теперь следует ждать левых митингов на пляс Републик, движения за освобождение Закарии Мусаи.
На французском телевидении царит тотальная политкорректность. То есть все строго пропорционально, представлены обе противоборствующие точки зрения в ближневосточном конфликте. Вот например: в национальных новостях, в 20 часов. Когда вся Франция у телеэкранов, обязательно расскажут о "страданиях беззащитных арафатовцев под гнетом израильтян." А в прайм-тайм покажут часовой жалостливый фильм на ту же тему. Потом дадут концерт арабской музыки, парочку интервью о кознях сионистов.
Но зато в 2 часа ночи, когда вся страна, кроме полуночников, крепко спит, - зрителям покажут хороший документальный фильм об израильской молодежи, а в три часа ночи - об истории Израиля. Я же говорю, все строго пропорционально. Если что - они и по хронометражу отчитаются - вот вам час про Израиль, а вот час про Арафатию.
Политкорректность
У французских леваков - дикая ненависть к Америке. Ежедневное телевизионное злорадство по поводу новых погибших американцев в Ираке, интервью с иракскими саддамитами, которые заученно бубнят в камеру: «Весь наш народ, дружными рядами, от старика до младенца, поддерживает нашего лидера Хуссейна...»
…
Французские социалисты очень хотят лежать под кем-нибудь. Под Гитлером, под совком, теперь под арабами. …
В симпатичном русско-датско-французском доме недавно собралась смешанная компания. Был там и бизнесмен-израильтянин, который горячо говорил, что страна его - демократическая, даже арабская фракция представлена в Кнессете, и никакого расизма у них нет. На что француженка Элен рассказала свою историю. Ее младший брат 2 года работал в Израиле, и, вернувшись, стал взахлеб рассказывать своей семье, какая это замечательная страна и как лживо ее представляют людям французские масс-медиа. На что его братья сказали, что он - несчастная жертва израильской пропаганды, его там зомбировали и слушать его они не хотят. То есть родному брату, 2 года своими глазами видевшему Израиль, они не поверили, а верили только и исключительно своему социалистическому телевидению. Французы искренне убеждены, что их СМИ объективны, абсолютно свободны и независимы. Что ж удивляться, когда граждане ЕС, исходя из подачи масс-медиа, полагают, что самая опасная в мире страна - не Иран и Ирак, не Северная Корея, а демократический и свободный Израиль.
Французы потихоньку сдаются своим арабам. Недавно сняли угодливую кинокомедию из арабской жизни - французские актеры играют арабов, бороды, чалмы, арабская музыка. Ваххабитская одежда входит в моду, ее продают в магазинах. Мы на днях встретили возле Шатле, в самом центре Парижа, араба со злобно-надменной рожей, в глазах - ненависть и презрение ко всему, что видит вокруг. Белый балахон, белый колпак на голове, белые короткие штаны. Бритая башка, длинная борода лопатой. Ваххабит.
Но рядом с ним, в той же одежде, с куцей светлой бороденкой, с тем же выражением на лице - европеец, блондин. Молодой француз. Будущее Европы. Полгода назад писали, что во Франции пять миллионов мусульман. Сейчас пишут - шесть. Откуда взялся этот миллион за полгода?
Встык к фильму "Чужой", через минуту после него - передача про «Ислам, это добро или опасность»?
Я-то хорошо знаю, кто такие эти аллены, сейчас массированно откладывающие яйца в тело Европы, …
Но левачки телевизионные, конечно, пришли к выводу, что это добро, которое надо задабривать и не сердить. Как в 1938 году.
…
…
Левые убили свою Католическую Церковь, дети не знают ничего об исторической религии своего народа. Прекрасные храмы стоят пустые, в них молятся несколько стариков. Но душа человека не выносит вакуума, и на выжженое левыми место католичества приходит ислам. …
За три последних года во Франции - каждый месяц - 5 тысяч случаев насилия в лицеях. Избиения, рэкет, изнасилования. 60 тысяч случаев в год. Еще пять лет назад такого не было. 10-15 лет назад это было просто нереально. Уже практически каждый наш знакомый, (среди которых - и русские, и французы), подвергался здесь уличным арабским нападениям. Немотивированным. Одного избили и обокрали, другому ножом ткнули в ногу, третьему сломали нос, четвертому стукнули сзади по голове дубинкой, пятому отрезали ухо. Русскую девушку-студентку араб избил при выходе из метро (она шла в университет на занятия - попала в больницу с сотрясением мозга). Избил лишь за то, что она оказала ему сопротивление, когда он полез к ней под юбку. Пока бил ее лежащую ногами - все пассажиры их издалека обходили, никто не - все пассажиры их издалека обходили, никто не вступился. И так далее...
Нападения совершаются толпой - на одного. Полиция на такие события не успевает и их не расследует - где этих нападавших искать, когда вся пригородная молодежь такая? Вот они, шесть миллионов.
…
Интифада уже началась, во Франции. Но французы пока ничего не заметили, для них это непонятные, странные игры. …
Мавры вернулись в Европу через 1270 лет. Цели и методы у них прежние. Великий герой Франции Карл Мартель, в 732 году, в в битве под Пуатье, изгнавший полчища арабских захватчиков из Европы, ворочается в гробу.
Вот такая она теперь, новая социалистическая Франция, будущий арабский эмират.[/justify]

отредактировано: 06-12-2003 05:11 - Antik