Воспоминания. Тяжёлой, горячей струёй они врываются в сердце и своим фальшивым теплом разливаются, булькая и шипя, по всем кровеносным сосудам, отчего клапаны набухают до губкообразного состояния и желудочки начинают с подсознательным скрипом давить на сентементальные предсердия. В своём многоликом образе воспоминания предстают тогда, когда тебе хочется просто побыть одному, полежать на упругом диване, медленными глотками потягивая чёрный бархатистый чай из большой домашне-тёплой кружки. В темноте. В безшумной темноте, когда слышишь только своё прерывистое дыхание и мерный стук больших дождевых капель о жестяной подоконник. Идёт дождь. Это совсем не важно, так же не важно, как осознание того, что сегодня - суббота. Дождь до утра изменит природу, но только до утра. Утром же всё станет как прежде. Останутся только лужи-воспоминания, мутные с радужными разводами, они хранят моменты прошлого, того, чего нам никогда не забыть. Завтра от луж не останется и следа, но это также не важно - они появятся с новым ностальгическим дождём.
Дожди непременно важны. Холодные, тёплые или с градом - они подпитывают почву, вносят изменения в её кислотный балланс, без чего природа не может жить. Именно жить, а не существовать. Мы, исходя из своей человеческой природы, по-своему впитываем наши жизненные дожди, хотя это такой же естественный процесс, как взросление или старение. Ты взрослеешь - они отдают тебе частичку своей энергии, бросают тебя из одной крайности в другую, дают тебе пощёчину и тут же накладывают на покрасневшую щеку разноцветный пластырь воспоминаний. Момент проходит, а пластырь, переливающийся всеми цветами, от прозрачно-белого до губительно-чёрного, остаётся... Ты стареешь - жизнь уже носит строго-оттеночный характер, гамма цветов заметно беднеет, становится тусклой и бледной. Дожди уже почти не беспокоют твоё сердце, остаются только лужи - мутные, переливающиеся радужными разводами...
Воспоминания опасны. Они сжирают дурманящей кислотой твоё сердце, оставляя на нём отвратительные кровавые язвы, которые никогда не заживают. Ты можешь только утолить боль, пролив на раны несколько капель живительного бальзама, делающего воспоминания расплывчато-пьяными и нечёткими. Но это всего лишь иллюзии - ностальгические моменты полумистического прошлого живут в потайных шуфлятках твоего мозга, время от времени напоминая о себе бездонно-одинокими вечерами.
Воспоминания притягательны. Ты не в силах устоять перед их спонтанным напором. Они медленно протягивают тебе свою фальшиво-милую руку, ты чувствуешь их забвенный взгляд, натянутое дыхание. Но тебе уже всё равно, твоё сердце уже поддалось гипнотическому влиянию, а мозг отказывается предпринимать какие-либо вразумительные действия. Меланхолически-нежный вихрь с головой укутывает тебя океанически-бархатным одеялом, убаюкивая подкожно-невростеническими звуками/шептаниями/стонами... Всё. Всё кончено. На диване лежит только тело, всего лишь абсолютно никому ненужная оболочка, растрёпанная и уставшая после напряжённой недели. Душа, избитая и искалеченная душа умывается слезами параноидального дождя, где-то в сторонке, иногда сквозь призрачную пелену поглядывая по сторонам. Дождь усиливается - вихрь стонет ещё более леденяще, душа еле сдерживает расшатанные нервы в упряжке разума... На асфальте появляются первые оазисоподобные лужи - душа уже не в состоянии сдержать порыв голодных эмоций - ловушка захлопывается...