Характеризовать книги Терри Пратчетта – дело не сказать чтобы простое, чаще всего отзыв сводится к «почитайте сами». И это вполне правильно. Тем не менее, я попробую.
Сразу предупреждаю – это не Плоский мир. На одном из сайтов это даже стояло в списке недостатков первым пунктом, что меня изрядно удивило; можно подумать, сэр Терри поклялся писать только о Диске.
Но если сравнивать с чем-то из плоскомирного цикла… Довольно трудно подыскать аналог, однако, на мой взгляд, «Народ» наиболее похож на «Маленьких Богов». Одну из самых серьезных (если не самую) книг цикла, и одну из наиболее меня впечатливших.
Собственно, что же мы видим на страницах, если не Плоский мир? Это Британская Империя, девятнадцатый век… точнее, немного иной ее вариант. Собственно, как раз на империи, несмотря на весь мой интерес к таковой, останавливаться не стоит, она не так уж много роли играет в книге. Действие концентрируется на одном острове Южного Пелагического Океана.
Главные герои – Мау и Дафна, мальчик из жителей острова и девочка из высшего британского общества. По сути, они же являются стержнем двух линий книги, которые можно назвать «островной» и «британской». Уточню, что речь идет не о сюжетных линиях, а, скорее, о психологических.
«Британская» линия более научна – спасибо Дафне и ее практическому мышлению. Она же создает немало презабавных ситуаций; в конце концов, девочка, чье настоящее имя Эрминтруда Фэншоу (достопочтенная мисс) оказалась в совершенно чужой и незнакомой ей культуре. Впрочем, она не теряется, и умудряется докопаться до истоков многих обычаев, о которых сами носители культуры и не задумываются. А что поделать – Дафна из девочек, которым телескоп интереснее куклы, а теория мистера Дарвина занимает куда сильнее нового платья.
«Островная» линия куда сильнее в психологическом отношении. Она пропитана древним мистицизмом, в ней проскальзывают сцены, от которых при осмыслении холод по коже идет. Для Мау эта культура – родная, однако… он оказался на границе между мирами и обычаями; к нему уже неприменимы законы детства, но еще неприменимы законы зрелости. И если Дафне надо привыкать к жизни в новом месте, то на Мау сваливается ответственность за весь Народ; точнее, за новый Народ. Находится он и на границе других миров – жизни и небытия; не зря он вечно слышит шелест серых крыльев Локахи, бога смерти.
Кстати говоря, мистика сопровождает героев на протяжении всего повествования. С какими-то из загадок Дафна разбирается, разгадывая тайну пивной песни и священной пещеры; однако столько же, если не больше, остается непознанным. И даже научно мыслящая британская «девочка-призрак» против этого не возражает.
Мау отрицает богов, утверждая, что они – «лишь самый простой ответ». Может, и так, и открытия Дафны, казалось бы, это подтверждают. Но… почему тогда и Дафна слышит голоса тех, кого нет? Кто простирает крылья над Мау? Как Дафна принесла рыбку из страны, где нельзя быть дольше, чем падает капля воды?
Ответа нет. Во всяком случае, с точки зрения современной науки.
В последнее время, как я замечу, у Пратчетта появляются отрицательные герои, которые не могут вызвать никакого сочувствия – и это намеренно. В «Ночной Страже» таким был Карцер, здесь же таков старший помощник Кокс, который даже по воспоминаниям вызывает жутковатое ощущение. И это вполне к месту; если Дафна принадлежит к тем англичанам, которые сходились с аборигенами, и мирно жили вместе с ними, то Кокс – из тех, для кого на островах только дикари.
Само собой, Пратчетт не был бы Пратчеттом, если бы обошелся без юмора. Основная его доля приходится на «британскую» линию, хотя «островной» тоже достается (по большей части касательно взглядов Народа на англичан). Впрочем, об этом говорить много не имеет смысла – лучше прочитать.
Да, я вновь вернулся к этому совету. Многие, привыкшие к Плоскому миру, будут этой книгой несколько удивлены… но она стоит прочтения и размышлений.
А собственно – что у Пратчетта таковых не стоит?

Несколько цитат:
- Это... дамы? – спросил капитан, когда они вспорхнули на борт «Катти Рен» и прошествовали мимо, словно капитан вообще не заслуживал внимания
Мистер Блэк отряхнул от снега собственную вуаль.
- Та, что поменьше ростом, - горничная. Она, полагаю, женщина. Та, что повыше, вокруг которой так вьется ваш председатель, - держательница крупного пакета акций вашей корабельной компании и, что гораздо важнее, мать наследника престола. Она действительно дама, хотя, по моему ограниченному опыту общения с ней, она к тому же нечто среднее между Боадицеей, но без боевой колесницы, Екатериной Медичи, но без отравленных колец и Аттилой-гунном, но без его чувства юмора.

Согласно книге о правилах хорошего тона (тоже подарок на день рождения), если девушка приглашает молодого человека в гости, при этом должна присутствовать дуэнья, а ей некого было попросить – разве что бедного капитана Робертса. Он настоящий капитан, а это чего-нибудь да стоит, но, к несчастью, он мертв. С другой стороны, в книге не сказано, что дуэнья обязательно должна быть живая – сказано только, что она должна присутствовать.

- Никогда не забывай, - повторяла бабушка (чересчур часто), - стоит всего ста тридцати восьми людям умереть, и твой отец станет королем! А значит, в один прекрасный день ты можешь стать королевой!
Это говорилось с таким выражением лица, словно бабушка сама планировала все сто тридцать восемь убийств. Даже при поверхностном знакомстве с ней становилось ясно, что она вполне способна их организовать. Конечно, это были бы очень вежливые убийства. Никаких крайностей с кинжалами и пистолетами.

Дафна в отчаянии листала медицинский справочник. Он был издан в 1770 году, когда люди еще не очень точно знали, как пишутся слова. Справочник был весь в пятнах и распадался на куски, как засаленная колода карт. Он был снабжен грубыми гравированными иллюстрациями: «Как отпиливать ногу»… а-а-а!.. «Как вправлять кости»… фу!.. и диаграммы в разрезе, изображающие… только не это… а-а-а! а-а-а! А-А-А-А!!!

– Ты очень умна, – застенчиво сказал старик. – Я хотел бы когда-нибудь съесть твои мозги.
Книги по этикету, которыми пичкала Дафну бабушка, почему-то не описывали подобных ситуаций. Конечно, не очень умные люди говорят младенцам: «Ух, какой ты сладкий! Так бы и съел!» Но когда подобные вещи произносит человек, покрытый боевой раскраской и владеющий более чем одним черепом, они кажутся менее забавными. Дафна, чьим проклятием были хорошие манеры, ограничилась словами:
– Спасибо, вы очень добры.