Ему хочется счастья, как в добром кино Рязанова, чтобы выпить, а утром проснуться с любимой женщиной.
Это кризис среднего возраста – жизнь заново, ведь еще половина не прожита, но обещана,
ведь еще все успеется – лишь бы скорее встретились эти руки родные, которым поверишь искренне…
Он коньяк допивает один в половине третьего, и гирлянда на елке становится просто искрами.
Где-то есть его девушка – только чужая девушка, в отношениях с ним состоящая – относительно.
Его папа мечтает давно называться дедушкой, но уже много лет остается седым родителем,
у него на работе – костюмы, дела, компьютеры, в холостяцкой квартире – кот, телевизор, сумерки…
Он умеет на лыжах, велосипедах, скутерах, он в любом коллективе – самым веселым умником,
обаятельным, обеспеченным… неудачником, Гуинпленом – ночами на смятой постели корчиться,
он приходит сюда посмеяться, но снова плачет – эй, если будешь писать, то поставь в конце многоточие,
чтобы я, наконец, как-то выбрался из окружности, где давно замурован своим ни во что неверием…
Разрываясь внутри от гранат никому ненужности, наши мальчики выросли, выжили, постарели,
поколение next – не успели одеться в чистое, не сумели уйти от капканов, на них разбросанных…
Не грусти, все получится, сбудется и случится, потому что в душе вы пока что не стали взрослыми,
значит, можно поверить, что чудо – совсем не выдумка, что однажды родными окажутся посторонние…
Завтра утром тебе – аспирин и три вдоха-выдоха – и билеты в кино про судьбу и ее иронию.

(с)