твое, мое, наше
беспредельная тоска
охватывает меня как и прежде
при мысли о ней, о них
судьбы сгоревшие слишком рано
истолченные в своих непокорных
дубовых обшарпанных ступьях

высоко высоко взлететь
потом, еще выше - увидеть небо
такое каким оно есть,
для каждого из единственных нас

беспросветная чушь облизанного,
выцветшего, в склоне лет бытия,
мне казалось что быть живым - хорошо,
но не это ли истинная смерть?

свет керосиновой лампы
назло, и как всегда поперек
сдаваться и переделывать себя,
сказать все что успеешь и захочешь

веки закрываются но мгла остается
мгла внутри, каждого их нас
великий пастулат каменного сознания
возможно, лишь он, заставит поверить.