В грязном переулке Бирюлево, у разрисованной хулиганами стены стоит доктор в белом халате и с ларингоскопом на лбу, в руках врача целлофановый мешок таблеток. К доктору подходит молодой шатен.
— Пациент вы деньги принесли? — спрашивает у него врач.
Молодой человек молча отдал ему пачку денег и забрал пакет.
— Простите, — не выдерживает доктор, — а зачем вам столько галоперидолу?
— Я его натурально съем и меня повезут в дурдом, — спокойно ответил тот, попутно разглядывая хрупкий шрам от лоботомии на своем лбу в зеркало врача.
— Но зачем? — не понял тот.
— Не плющет меня в солдаты идти, — сказал шотен и удалился.
****
Когда я вошел в комнату капитан пил чай с вафлями, потрясая у уха колокольчиком.
— А! А! — спрятал колокольчик и простонал он, когда я закрыл за собой дверь, — плохие у вас дела гражданин призывник.
— А у кого они сейчас хорошие? — согласился я.
— У вас дела не просто плохие, а еще хуже, — продолжил он и откусил кусок вафли.
— Чем раньше? — не на шутку встревожился я.
— Гораздо, — кивнул он и откусил еще кусок.
— Кошмар! — схватился я за сердце.
— Кошмар! — согласился капитан и отпил глоток чаю.
— Что будем делать товарищ контрразведчик? — с надеждой спросил я.
— Будем помогать соответствующим органам выявлять неблагонадежных элементов в армии, — сообщил заговорческим тоном особист.
— Я как раз знаю одного такого, — столь же таинственно прошептал я.
— Побожись? — уточнил он.
— Чтоб мне пусто было! — быстро поклялся я и доложил, — У дежурного офицера газы!
— Поподробнее! Какие газы? Маркировка, производные. — вяло заинтересовался контрразведчик и откусил очередной кусок вафли.
— Газы сугубо удушливые. Срок годности истек, производные — копченая колбаса, сыр Волна, лимонад Колокольчик. Как в туалет сходит, полчаса невозможно войти — глаза режет. — отчеканил я.
— Понятно. Ведите наблюдение. Мы с Вами свяжемся. Свободны.