Еле уехала с работы живой.
Нет, сначала все еще шло ничего, нормально. И некоторые из учеников порадовали. И вчерашний др моей аккомпаниаторши мы быстренько отпраздновали: я купила пирожные и свечки, мы их повтыкали, зажгли и даже задули в полутемном классе. во время перерыва. Но потом у меня внезапно начались дни, а перед самыми группами пришел Анар и началось. Мы 20 минут учили два такта этюда, где были ноты до третьей октавы и си второй. Учитывая, что на блоке все реально звучит выше на октаву, чем записывается, это очень высокие ноты. Очень.
И он никак не мог в них попасть. Я просила его, умоляла: "Анар, сначала представь, как она звучит, потом сыграй" - но нет, он дул, дул изо всех сил, и флейта визжала, хрипела, взвизгивала, и это было воистину уше и душераздирающе. Невыносимо. Это была такая пытка, что фашисты и инквизиторы бы им гордились, я бы предпочла, чтобы мне иголки под ногти загоняли, честное слово.
Под конец урока мне казалось, что у меня мозг взорвался и сейчас вытекает через уши.

Когда он, наконец, ушел, а я поняла, что через 15 минут ко мне придет толпа мелких, потом толпа еще более мелких, и еще - я уже слышу, как первая партия вопит и топает в коридоре - меня охватило почти непереносимое желание заорать, послать всех на к черту и срочно уехать в Караганду. Навсегда.

Я все же пережила группы, приехала домой и теперь, вместо того, чтобы писать нужные для работы бумажки, буду утешать себя зеленым чаем и новой серией Мерлина. Больше меня ничто не спасет и не порадует. Кроме, разве что, сливочного десерта из холодильника или арахисового масла. У меня, кажется, до сих пор в ушах звенит.

ps Но как мы с пятилетками на инструментах играли дождь... стучащий по крышам, стеклам, листве, усиливающиий, мммммм...