Решил выложить ранее-не-выложенные рассказы с Граней.


Кисть на мгновение замерла над белым листом; набухла темная капля, и писавший аккуратно отвел ее в сторону к чернильнице. Удовлетворенно кивнул, глядя на безупречную цепочку слов на чистой бумаге.
Каллиграфия привлекала его всегда, еще до того, как он выбрал для себя путь волшебника. Пригодилось – немало учеников теряло интерес к чародейству на стадии обучения правильному письму и черчению. Терпения не хватало, а ведь оно необходимо для любого, избравшего изучение санмёо.
Эннаори-тай-Сакари бережно отложил лист в сторону, взявшись за другой. Задумался, потом протянул руку к дальней чернильнице, наполненной зеленоватой жидкостью.
Но начертить знак усиления Сакари не успел – в соседней комнате хлопнула дверь, послышались веселые голоса.
Санмёри еле слышно вздохнул. Прожив в чужой стране уже немало времени, он все равно не мог привыкнуть к обыкновению местных жителей всегда шуметь. Сам Эннаори предпочитал тишину, в крайнем случае – тихую музыку.
Но веселье в голосах наводило на мысль, что коллеги вернулись с успехом. Сакари неспешно поднялся, выглянул за дверь.
– Все так, как ты и говорил! – приветствовал его сияющей улыбкой Аркадель. Высокий боевой маг выглядел измотанным, но чрезвычайно довольным; золотистая кираса была помята, а нанесенный на нее самим Сакари защитный знак из алого стал серым. Длинные светлые волосы спутались и перепачкались сажей и копотью; она же покрывала кончики острых ушей. – Взяли всех темнопоклонников, хотя и вышла драка.
– Причем серьезная, – добавил Эмрен, единственный человек в их компании. Рыжий коренастый мастер щитов выглядел не лучше спутника, разве что копоти на одежде было меньше. – Только дрались практически так, как ты и ожидал. Откуда только знал-то?
– Мне ведомо тайное, – с важным видом изрек Сакари, и тут же улыбнулся, дернув пушистым ухом. – А если серьезно, то слуги Темного предсказуемы. Приводите себя в порядок и рассказывайте, как все прошло.
Первое требование было обязательным; как и большинство его сороидчей, Эннаори отличался любовью к чистоте. Сам он себе позволял разве что чернильное пятно на одежде или серой шерсти, да и то старался его поскорее отмыть. Профессия тоже накладывала отпечаток – духи не любили грязи, и из не привыкшего к чистоплотности никогда бы не получилось настоящего санмёри.

Через полчаса все трое собрались за низким столом в комнате Сакари. Беседовали они всегда тут – Эннаори устроил в собственном кабинете кусочек родных островов, успокаивающий и помогающий неспешным раздумьям. К великому сожалению санмёри, окно выходило на двор, а не на озеро… но озер в черте Альвенара все равно не найти, творцы столицы посчитали, что дикой природе у крупных домов не место.
Зато по комнате легко бродил почти незаметный ветерок, проникавший сквозь распахнутое окно и игравший тонкой бумагой ширм, едва заметно ерошивший шерсть и волосы говоривших и выплетавший замысловатые узоры из пара, поднимавшегося над пиалами с зеленым чаем.
Неспешно наслаждаясь чаем, Сакари слушал рассказ коллег и испытывал законную гордость собой. Именно Эннаори, сопоставив вроде бы не связанные между собой преступления, пришел к выводу, что в Альвенаре обосновался культ Темного, вцепился всеми когтями в нечеткий след, и сумел распутать дело. А дальше уже все зависело от Аркаделя, Эмрена и других сведущих в боевом мастерстве. Сам санмёри, хотя и неплохо владел мечом, бойцом себя никогда не считал и сражаться не любил.
– …так что взяли всех, хотя часть лидеров погибла, – завершил Аркадель. – Один оказался очень неплохим огненным магом, как раз его мы с Эмреном и положили.
– И на груди у него был медальон – кольцо из языков пламени, – понимающе кивнул Эннаори.
– Откуда ты знаешь?
– Мне ведомо тайное, – усмехнулся Сакари. – А если серьезно – то этого можно было ожидать. Создание культа здесь, в столице вечного врага… Круг Факелов просто не мог не послать кого-то в помощь, на случай конфликта.
– Не очень-то помогло, – хмыкнул Эмрен.
– Это потому, что здесь делают отличные амулеты против стихий, – наставительно пояснил санмёри. – А еще тут рядом Небесный Пик, и вблизи от него любой, посвященный Темному, ослабевает. Не говорю уже о моих защитных звездах, которые я вам на кирасах изобразил.
– Еще раз спасибо за них, – заметил Аркадель. – Очень помогли… Эмрен, что грустишь-то? Все прошло нормально, никто даже не ранен.
– Да вот прошло дело, и опять вспомнилось… – мрачно сообщил мастер щитов. – Хорошо, что последние полгода работы много.
Санмёри и боевой маг понимающе переглянулись.
Полгода назад их коллега разругался с женой. Судя по невнятному рассказу, ссора возникла на пустом месте, но поскольку упрямством и характером отличались оба супруга… Эмрен хлопнул дверью и с этого момента не бывал дома, в маленьком городке в паре часов езды от Альвенара. Жена периодически посылала изысканно-вежливые письма, на что мастер щитов отвечал такими же предельно вежливыми; особенного смысла в посланиях не содержалось.
Аркадель и Сакари несколько раз пытались убедить коллегу помириться с женой, но наталкивались на железное упрямство. Впрочем, он обещал попробовать после завершения дела… а по завершении судьба в лице начальства подкидывала их команде новую сложную работу. Вот и получалось, что все эти месяцы Эмрен просто и не имел возможности уехать из Альвенара.
– Похоже, вас с Аланой помирит лишь чудо, – вздохнул Аркадель.
– Чудес не бывает, – мрачно проронил Эмрен.
– Что? – удивился боевой маг. – Эмрен, ты не забыл, где мы живем? И…
– Да я не про это, – пояснил тот. – Свет Небес смотрит на нас, и я не сомневаюсь в его всемогуществе. Но… – он пощелкал пальцами. – Это, можно сказать, магическая столица мира, и потому мы привыкли к тому, что поражает воображение. Волшебство для нас – уже не чудо. Великое мастерство – да, великая мощь – конечно, великое искусство – несомненно. Но не чудо.
Обычно немногословный мастер щитов говорил все быстрее, словно случайная фраза Аркаделя обрушила стену, разделявшую раздумья и речь.
– Ну о каком чуде может идти речь? Ярость стихий – чудо? Ее с легкостью организует любой сильный маг. Исцеление – чудо? В Альвенаре полно целителей, которым лишь главное, чтобы пациент был жив, когда они начнут. Божественные чудеса? Мы живем у подножия Небесного Пика, любой может подняться ко дворцу Света.
– Так уж и любой, – усмехнулся Аркадель, слушавший очень внимательно.
– Ты понял, о чем я, – отмахнулся Эмрен. – Или вот явление духов считалось чудом. И сколько, Сакари, у тебя на родине тех, кто обладает и призывает сейши?
– Сейчи, – поправил Эннаори.
– Духов-хранителей, в общем, неважно. Так сколько?
– Хватает, – признал санмёри. – Я в том числе.
– Вот именно! Да теперь, читая о чудесах древности, невольно прикидываешь, как это сотворить современной магией. И ведь находишь способ.
– С чего ты вдруг вообще об этом задумался? – изумленно спросил Аркадель.
– Сам не знаю, – покачал головой Эмрен. – Может, потому, что темнопоклонники на все лады повторяли, что их повелитель спасет их чудесным образом. Или…
Он задумался, и с удивлением признался:
– А ведь, если вспомнить, с этого ссора с Аланой и началась. Я рассказывал про то, как Эвернель в приграничье пустынную полосу превратил в плодородную… она и сказала, что это настоящее чудо. А я заметил, что это просто высшее мастерство Земли и Воды, еще объяснять начал, как это делалось, она вспылила, одно за другое…
Мастер щитов махнул рукой.
– Похоже, с того момента мысль и засела, почему-то покоя не дает. Но ведь действительно – это не чудо. Такие чудеса у нас могут, упрощенно говоря, каждый день творить.
– А какое тогда настоящее? – полюбопытствовал Аркадель.
– Если бы знал – не морочился бы этой мыслью, – сердито отозвался Эмрен. – Сакари, а ты что скажешь?
Санмёри ответил не сразу; сперва отпил небольшой глоток чая, опустил пиалу обратно на стол. А затем заговорил – неспешно и задумчиво.
– Ты прав, Эмрен. Мы бы не задавались таким вопросом, если бы, скажем, жили в Дракарисе, где маги наперечет… но здесь Альвенар, и ты прав во всем, о чем говорил. Ежедневное чудо им уже не является… собственно, посчитай, сколько раз за последние пять минут ты произнес это слово, и подумай – не стерлось ли оно, не потеряло ли своего смысла?
– Так ты согласен? – озадаченно уточнил мастер щитов, ожидавший возражений.
Сакари едва заметно улыбнулся.
– Я еще не закончил. Видишь ли, ты почему-то счел, что чудо – это нечто яркое, впечатывающееся в память сотням людей. Еще одна проблема магической столицы – вы тут быстро отвыкаете смотреть на самые обыкновенные дела и вещи… которые, вообще-то, несут в себе куда больше удивительного, чем сложнейшие чары.
– Это например? Вот попробуй назвать такое обыкновенное.
– Назвать? – санмёри пристально взглянул на коллегу. – Хорошо. Отправляйся домой.
– Что? – изумился Эмрен.
– Домой, – повторил Сакари. – Отчет мы с Аркаделем сами напишем, а ты вот сейчас вставай, и иди к Лессенеру, он тебя не откажется переместить.
Маг хотел что-то ответить, но не сказал ни слова. Посмотрел на Сакари долгим удивленным взглядом, потом поднялся и вышел.
Теперь на санмёри уставился уже Аркадель; суждениям волшебника он привык доверять, но такие указания вызывали немало вопросов. Эннаори помолчал, улыбаясь, а потом неспешно объяснил, что имел в виду.

Портал свернулся, и Эмрен удивленно сдвинул брови, оглядывая лестницу вниз и коридор; мастер путей доставил его прямо к дверям собственного кабинета. За полгода дом не изменился… так на что тут смотреть-то?
И только через пару секунд до мага дошло, что именно не так.
Впереди, где находилась спальня, требовательно плакал ребенок.
Эмрен вихрем пронесся по коридору, распахнул дверь, перепугав отскочившую служанку, и замер на пороге.
Алана как раз выпрямлялась над колыбелью, прижимая к груди успокоившийся маленький комочек; она обернулась на звук, и комнату озарила улыбка.
Маг, справляясь со внезапно нахлынувшей робостью, шагнул к жене; та, по-прежнему улыбаясь, протянула ребенка, и мастер щитов очень осторожно принял на руки хрупкое тельце. Младенец недовольно завозился, но тут же нашел уютное положение, прильнув к груди отца.
Эмрен смотрел на сына, и по лицу расплывалась совершенно счастливая улыбка.
– Только после работы? – весело спросила Алана.
– Откуда знаешь?
– От тебя красным эфлисом пахнет; этой краской ваш кошачий чародей всегда защитные знаки рисует, – женщина коснулась плеча мужа, с нежностью глядя на уснувшего ребенка. – Он позавчера родился… я еще заранее хотела тебе написать, но все еще злилась. Глупой была, конечно… я и сама-то все поняла, только когда мы поссорились.
– Такое бывает, – машинально ответил Эмрен, не в силах оторвать взгляда от младенца. – Оба хороши, милая; мне давно надо было вернуться...
Алана тихо засмеялась, и очень осторожно взяла сына на руки.
– Правда, он чудо?
– Ну, Сакари… – пробормотал мастер щитов, безуспешно пытаясь справиться с улыбкой.

– Откуда ты узнал-то? – недоумевал Аркадель.
– Мне ведомо тайное, – отозвался Сакари, торжественно поднося к губам пиалу.
– А если серьезно?
– В ваше отсутствие его шурин прислал вестника, тот все и рассказал, – вздохнул санмёри.
– А чего же ты сразу не сказал? – подскочил Аркадель.
– Ждал подходящего момента, – признался Эннаори, – чтобы сообщить должным образом.
– Не можешь без эффектов, – покачал головой маг.
– Духи это любят, – развел руками Сакари.

23.03.2010 – 24.03.2010