Сегодня планировалось дойти до деревни Гокио (Gokyo) – самого дальнего поселения в этой долине. Севернее него до самой границы с Тибетом нет человеческого жилья, только горы, ледники да морены. Именно в Гокио нам предстоит провести ближайшие несколько дней, проходя, наконец, столь нужную нам акклиматизацию.
Дорога снова идет пологим траверзом по краю ущелья – справа от нас постоянно находится довольно крутой обрыв. За ущельем возвышаются  снежные пики Табоче и Чолаче, и Денди показывает, где там за ними расположен перевал Чо Ла, который нам предстоит проходить через несколько дней. Высоковато там, и выглядит довольно сурово. Но пока нам не туда.

Идется на удивление довольно бодро: от ужасного утреннего состояния не осталось и следа. Тропа легкая, резких подъемов практически нет, проблемы доставляют только многочисленные скопления камеей, которые приходится пересекать – ледниковый характер данной местности накладывает свой отпечаток.

Погода стоит отличная – синее небо и яркое солнце превращают знакомый по вчерашнему дню мрачноватый тундровый пейзаж альпийских лугов в нечто, чем вполне можно любоваться. Мелкие облачка присутствуют за спиной, но совсем не портят картины. Со временем где-то сзади формируется большое облако, белоснежной шапкой висящее ниже нас, где-то в районе Доле. Потом это облако попыталось просунуть длинный язык в долину Гокио, и язык это плыл по ущелью справа, как бы наперегонки с нами. Но потом мы перешли через небольшой перевальчик, а облачный язык его не осилил – и остался позади.

Долина Гокио представляет собой длинное ущелье, в центральной своей части заполненное ледниковой мореной. Тропа идет четко с юга на север, по западному краю ущелья, оставляя морену в стороне и поочередно проходя мимо пяти больших горных ледниковых озер. Первое из них показывается часа через полтора после выхода из Мачермо, а сам Гокио стоит на берегу третьего озера.

У второго озера Витя решает искупаться – видимо заплыв в первый день был недостаточно освежающим. Температура воздуха – градусов 10, не больше, вода вообще ледяная. Но наш герой смело раздевается и идет в воду... Ну, в общем, тот крик разъяренного мамонта, который он издал в момент нырка, слышно было, наверное, на вершине Эвереста. Даже смотреть на  это было безумно холодно, но сам пловец выглядел вполне счастливым.

К часу дня прибываем в Гокио. Высота – 4790 метров. Аккуратная деревушка, состоящая из семи лодж и их хозяйственных построек. Это на самом деле немного, учитывая, что это конечный пункт Гокио-трека, здесь народ ночует по несколько ночей и приходит сюда разными путями. В разгар сезона здесь яблоку негде упасть, и треккеры зачастую вынуждены спать на полу в обеденных комнатах. Сейчас народа сильно меньше, и мы без проблем получаем две комнаты в самой лучшей здешней лодже – «Gokyo Resort». Народа, впрочем, довольно много – в обеденной зале сидит множество различных групп.
Греемся у печки («ура, ячье дерьмо!»), заказываем обед. Я, соскучившись по мясу, заказываю себе «стейк из яка».  Очень уж хочется, хотя в этих краях это может быть чревато.

Дело в том, что весь регион Эвереста, помимо статуса национального парка, обладает и ещё каким-то хитрым, религиозным статусом. В связи с этим, здесь нельзя убивать животных, вообще, никаких – ни в жертву, ни для охоты, ни на еду. Все местные яки и коровы используются только в транспортных целях, ну и на молоко (только не надо пытаться доить яка – он не оценит. Не забываем, что самка этого вида называется «нак»). Запрет на убийства соблюдается очень жестко – Денди рассказывал, что много лет назад, участники какой-то французской экспедиции, идущей на Эверест, изголодались по свежему мясу, купили козочку и сами ее зарезали. Якобы на следующий же день погода внезапно испортилось, и французов вместе со случившимися рядом шерпами снесло лавиной. Суровы местные боги, и не стоит их дразнить.
В общем, в связи с этим, все мясные блюда во всех местных лоджах готовятся из привозного мяса. А слово «привозной» в этих горах единственным образом означает «приносной» – мясо сюда добирается на спинах портеров. И если до Намче всего день дороги, то досюда – уже явно больше. О безопасности данного мяса для вашего желудка можно только догадываться, не говоря уж о его вкусовых достоинствах.
Ну, в общем, я получил на обед что-то, вкусом и консистенцией напоминающее подошву. Ну, зато мясо какое-никакое. А вообще, мы к тяжелым денькам подготовились, и взяли с собой четыре батона сырокопченой колбасы – и еще вчера, в Мачермо, с большим удовольствием сжевали по паре кусочков.

После обеда мы совершили большую ошибку: вместо того, чтобы для лучшей акклиматизации подняться на какую-нибудь ближайшую горку, мы тупо завалились спать. Результат не заставил себя ждать – сильнейшая головная боль, как утром.
Я, вообще, не понимаю этой горняшки – в прошлый раз все было проще и понятнее: поднимаешься - болит голова, спускаешься и ложишься спать – проходит. Такого, чтобы хреновое самочувствие накатывало именно в момент сна (притом, что до него все было замечательно), со мной еще не было. Мы предположили, что это связано с недостатком воздуха в комнате – два здоровых мужика быстро выдыхивают весь кислород, которого на этой высоте и так немного, а проветривать комнату возможности почти нет: форточек не предусмотрено, да и дубак на улице. Впрочем, может быть дело просто в горизонтальном положении тела: когда лежишь, кровообращение идёт чуть иначе, и симптомы горняшки усугубляются.

Словом, дневной сон вышел боком. Что странно, не только нам – заболел и Денди.  Он, похоже, лег спать в обеденной комнате, у окна, под ярким солнцем. Ну и перегрелся, и поймал ту же самую горняшку, что и мы: тут катализатором болезни может стать любой дискомфорт – сильный жар, солнечные ожоги, дым от печки – что угодно.
Из-за этого вечер не удался. Мы вяло и без аппетита поужинали, и вновь собрались спать.
Чтобы хоть как-то подышать воздухом перед сном, вышли на улицу. И обомлели. Облака, которые, как и всегда во второй половине дня, наползли, пока мы спали, вдруг разогнало.  И прямо над нами распростерлось звездное небо. Тому, кто хоть раз видел звезды в горах, все понятно и без слов. А тем, кто не видел – все равно не понять. Ни в каком даже самом дальнем походе, ни в какой глуши небо не будет столь бездонно черным, а звезды – столь крупными и яркими, как здесь. В общем, это было совершенно волшебно. Сидели, смотрели вверх и загадывали желания на падающие звезды.
Потом вновь наползли облака, и красоту затянуло. Пришлось идти в комнату и ложиться спать. Судя по всему, ночка предстоит немногим легче предыдущей.