В журнале про интерьеры разных русских дизайнеров просят описать, как они понимают модные тенденции сезона – счастье, сокровища, еще что-то. У каждого или в «счастье» или в «сокровищах» написано про бабушкину комнату или коробку со старинными «драгоценностями». Присоединяюсь, да, конечно, я помню: странные старые или даже старинные вещи, дедушкин чулан, от пола до потолка закрытый книжными полками, длинные канцелярские ножницы, в баночке клей, горит лампа, потому что окон в чулане нет, и пахнет старой бумагой. Я против барахла, но ведь хорошо иметь в доме чердак с тяжеленным сундуком, а в сундуке – пожелтевшие кружева, и перламутровые пуговицы, и формочки для печенья, как звезда, и как новый месяц, и как клеверный листок.

Плюс ли, что я вынуждена все выбрасывать при каждом переезде в новую временную чужую квартиру? Если б был лишний чулан с рухлядью – было бы лучше. Теперь вот только словарь помнит, как Петрович его грыз за ухо. И японцы: минималисты-минималисты, но где же они хранят свои чашки, пока те станут трехсотлетними?

В детстве с нами из гарнизона в гарнизон ездил сундук, в прошлой жизни бывший ящиком для снарядов.