Одна из разработок Ink Monkeys. Сложно сказать, насколько канонична, но создатели говорят - канонична, как и все другие легенды. Что бы это ни значило. Но я решил, что хотя бы один вариант истории Предтеч-до-Творения должен быть среди переводов.

Приветствую вновь, фэны Exalted.
Текст, идущий ниже, воплощает нечто очень дорогое и близкое моему сердцу. Его можно понимать по-разному – как историю Предтеч, легенду, предшествующую созданию Творения, или же необоримый взгляд на титанов в ранние времена. Все такие варианты точны. Однако, я бы предпочел думать об этом тексте как о прелюдии к Glories of the Most High.
Когда The Broken-Winged Crane как раз готов выйти – самое время для мифов и легенд. И здесь есть новый и восхитительный взгляд на существ, которые потом стали Йози.
Особая благодарность Джону Чемберсу за его благословение этого тома и лорду Дансени, которому этот труд обязан существованием.
С наилучшими пожеланиями я даю вам Легенды Титанов.
—Ø


Когда Творения не было ни в мечтах, ни в слухах, Вильд был всем. Могучие духи бродили и скользили там, подчеркивали свою природу, мечтали о мечтах шинма, из которых родились. Таковы были существа, рожденные из собственных снов и отделившие себя от хаоса во времена до Творения.
И все же в дреме они были невоплощенными – вымыслом из собственных видений, всегда исходящими из сущности шинма. Им снились миры, и они были теми мирами, которые им снились; и из этих миров возникали великие герои, рожденные из частей их непознаваемой сущности. Таковыми были первые дева, собравшиеся у безграничных и спящих сущностей, из которых появились и размышляющие над вечностью беспробудного сна.
Но одна из спящих мечтала о себе отдельно, и сказала: «Я одинока. Так быть не должно!» Затем она создала себе сон о пробуждении – и навеки определила это понятие своим пробуждением – и хаос распался от удара ее осознания, разорвался и разлетелся, бесконечно удалившись во всех направлениях – которые появились при ее осознании – и сгорел в пространстве между ними в пламени ее величия. То была Киферея, Божественное Воспламенение, Эссенция Всего Сущего.
И когда Вильд бежал и выгорал, другие спящие обрели определение, и выросли сверх любой меры, питаясь богатством первого творения Кифереи. Они проснулись, становясь собой, узрели как Божественное Воспламенение бесконечно простирается во всех направлениях, услышали песню миллионов и миллиардов Бесформенных криков и осознали в глубине себя, по рождению и инстинкту, все движения вселенной и имя той, чье пламя бесконечно распространялось во всех направлениях и отталкивало границы Вильда.
Тогда она заговорила с ними и изрекла: «Теперь я не одинока. Придите, и мы поговорим о том, каким должен быть мир».


Когда хаос отхлынул, многие титаны пробудились во пламени Кифереи. Но один пришел Из-за Граней и изрек: «Я ждал, когда ты проснешься. Я думал, что этого никогда не случится».
То был Орамус, Дракон Из-за Края Мира, что разгонял Вильд своими крыльями. Во времена до времен он Не Был, так как не было мира, но в момент Воспламенения он начал Быть. И все же он был ранее, ибо он состоял из вещей, которых быть не могло, и из числа таких вещей был он сам – Дракон Из-за Мира, Которого Еще Не Было.
Другие титаны взглянули на него и подумали, что он всегда был похож на существо, которым не являлся.

О Далеких Местах

В пламени Кифереи стояло великое древо Сзорени. Он изрек: «Да сыграем мы в миры и королей», и пустил корни, и там, где он пустил корни, возникла земля, на который были холмы, и более великие холмы, и горы, рвавшиеся в небо; среди гор вилась река по имени Адриэн, что проложила к ним путь, радостно звеня песнями о мучениях, вырванными ей у Бесформенных детей; и на самых далеких равнинах край земли очертил Орамус, а за ним лежало Море Предтеч, что вечно сталкивалось с землей, и было недобро к братьям и сестрам, не желавшим утонуть.
То были лишь первые Дальние Земли: миры Зен-му.

О Гайе (Изумрудной Матери)

Зен-му родилась из каприза Предтеч, пламени, порожденнго Кифереей, того, что было Кифереей и того, что сожгло хаос. Первые титаны жили в Эссенции и разуме Божественного Воспламенения, и там они изобрели бодрствование и иное полезное им.
Среди этих изобретений было вещество, цельность и основные Стихии, и творцом их была Гайя, Изумрудная Мать, из которой исходит жизнь. Видя, как Гайя движется внутри нее, Киферея пришла к ней и спросила: «По чьей воле ты столь прекрасна, сестра?»
И ответила Гайя: «Я порождена временем моим».
Киферея видела, как леса восстают в следах Гайи, как мир цветет бесчисленными цветами в ее тени, как горы восходят к небу, когда она связывает их тонкими волосками, и Киферея знала, что это правда – ибо Гайя сделала Зен-му прекрасной. Титаны были творцами по рождению, и средь них Киферея была несравненна, но это деяние превосходило ее собственное мастерство сотворения. Киферея узрела, что красота Гайи никогда не колеблется и не увядает, что ее нельзя оттолкнуть простым посягательством Вильда, и восхитилась.

О Предельной Тьме (Тени Всего Сущего)

До Зен-му не было света, но все же была тень, скользящая сквозь разумы собратьев, сочащаяся в трещинах их сердец. В пространстве между шинма родился он из пропасти, из сна внутри сна.
В первые дни он не имел обличья и не существовал. Когда он выполз на землю, он был незрим, и когда он летел по воздуху, облака не темнели. И он пожелал дать тень всему, дабы он смог познать все, и все смогло узнать его. В своем сне он видел то, что может его уничтожить – ненавистный свет, драгоценный и вечный. Он желал своего врага более всего другого, ибо тот дал бы ему силу существовать. И все же у него не было силы сделать его реальным, и потому Предельная Тьма перетекал в трещинах и пространствах между сущим. И смотрел. И ждал.

О Короле Предтеч (Хаосе Эмпирей)

Был титан, что величием превосходил остальных. Он был неоформленным огнем и пустой мощью, гласом внешнего мира, и отделился от своих собратьев бездной времени, равной его величию. Той бездной была его сестра Сеселин, чьи самые дальние берега лежали за океаном Кимбери, Морем, Пошедшим Против Пламени, и через нее можно было узреть благородный взор Хаоса Эмпирей.
Издалека он объявил о своем намерении прийти в Зен-му и править ей.
И титаны собрались, дабы поговорить о вопросе будущего короля. Они рекли: «Мы не желаем, чтобы нами правили, но это неизбежно. Таким образом мы должны притвориться, что не видели его, и там он останется, отделенный от нас собственным величием. Навеки». И Предельная Тьма слышал это, и согласился, ибо не желал, чтобы им правили, и все же он зрел единодушие своих собратьев, и их упрямство его спровоцировало.
Он отправился к Морю, Пошедшему Против Пламени, и сказал: «Они вновь встретились без тебя и многое решили».
И Кимбери мгновенно исполнилась горького гнева и злобы.
«Они не придут к Королю, ибо не желают его власти», – сказал он. – «Так они решили без тебя, хотя было ясно, что лишь по тебе можно проложить такой путь».
«По водам моим могут пройти все», – ответила Кимбери, сочась гневом. – «Но лишь по воле моей могут они пройти, и лишь мое слово откажет им в пути».
«Воистину».
«Тогда я пойду, и поговорю с нашим Королем, и обрету милость его». И так она сотворила величественный ковчег из своих глубин, достойный короля. На нем она провела Хаос Эмпирей и Бескрайнюю Пустыню по своим водам, и привела их в Зен-му, дабы они вечно правили титанами.

О Первых и Последних Днях

Во времена до времен титаны собрались в месте Зен-му и сотворили множество вещей для общения. Река Адриэн пела о триумфе над Бесформенными детьми, а ее братья и сестры танцевали на ее берегах, бросая в ее воды мечи врагов, рассекая ее глубины и наполняя ее сладкой агонией, возвышавшей песню. Бесчисленные века Предтечи работали над сотворением музыки, танцуя вниз и вверх по течению Реки Мучений и воспевая историю Зен-му.
Когда они пели о дне, восходило зеленое солнце. По окончании песни приходила ночь, которая тоже была днем: зеленое солнце поворачивалось спиной, посылая меньше сияния к ним. Бесконечные века они создавали земли Зен-му своими песнями. Там были дороги и города, и жизни между стихами, и именно их Гайя любила больше всего; там были облака припева и бури столкновения цимбал, и барабаны, выбивавшие ритм времени, так что низшие могли жить и умирать. Все творение славило Создателей, владевших ритмом существования, вино и слезы их созданий текли в реку Адриэн, чьи воды пенились кровью Бесформенных, и она прорезала себе путь в Вильде, добавляя новые стихи к своей песне.

Об Адриэн (Реке Всех Мучений)

Некогда была река, текущая по Зен-му, никто не мог отыскать ее конца, и на карту нельзя было нанести ее течение. «Свобода есть все», – пела она, ибо ее нельзя было сдержать. Если попадалась бездна, способная вместить ее величие, она текла в небо. Если земля поднималась выше неба, она текла сквозь землю, к корням Сзорени и поднималась к его ветвям, превышавшим все. Там она становилась дождем: великое множество пламенных капель, оплакивающих и празднующих ее смерть и возрождение. И так Река Всех Мучений текла по Зен-му по пути, который нельзя было нанести на карту.
«Свобода есть все», – пела она, протекая в Вильде, утопляя Бесформенных детей и проглатывая их крики.
Всегда испытывая себя, она врезалась в самые дальние рубежи хаоса. Однажды она зашла дальше, чем когда-либо заходила раньше, так далеко от Зен-му, что оно могло никогда не существовать. Под странным небом, что не принадлежало ей, она увидела низко висящую звезду рока. И немедля ее песня сменилась новой музыкой:
Смехом, высоким и жестоким.

О Мардукте (Том, Кто Держит в Рабстве)

О Предтечах сказано, что у них был один Король, Святой Тиран, Король Всего Сущего. И все же был иной, что был Королем, во времена до того, как Хаос Эмпирей пересек бездну по Кимбери. О нем не говорят – не спрашивайте титанов, ибо они не признают, что помнят о такой сущности – но Мардукт был Королем, пока Святой Тиран не пришле в Зен-му. Потом была война немыслимой длительности и непознаваемого масштаба, и титаны, что были с Мардуктом, более не были с ним, и Мардукт, что был Королем, более не был им. И об этом более не говорят.
Мардукт был и Горой, и Зверем На Ней. Он был горой столь высокой, что не знал земли, и гора была его троном, и рога на голове его держали небо. Спросил он поля –«Истинно ли я Мардукт», горы поднялись бы из полей и ответили: «Да, это истинно ты. Не может быть никого другого». Но это удовлетворило его лишь на время, пока он не спросил воды: «Где Мардукт?», и Кимбери послала на берег волны, дабы утопить его вопрос и затопить подножия гор, показав ему отражение, дабы он видел, что он все еще воистину Мардукт. Затем, по прошествии времени, он спросил небеса «Кто я?», и небеса почернели и разразились громом, что был его именем, и изрекли: «Мардукт, Мардукт, Тот, Кто Держит в Рабстве». И затем, на время, Гора и Зверь На Ней был доволен. Но вскоре он снова спросил мир: «Кто тот, кто зовется Мардуктом?» и мир, устав от его вопросов, вырастил новые небеса и новые равнины, новую землю и новое море, которыми восхищался мощью и именем Горы и Зверя На Ней.
По зову и вопросу Мардукта Зен-му были дарованы рост и святая память.

О Пришествии Отчаяния

Пришло время, когда земли Зен-му перестали быть. Они не умерли, они не увяли. Но они не были тем, что были раньше. Призыв Мардукта к землям не заставлял их расти, и Тень Всего Сущего все жаждал света. Титаны устали от танц на берегах Адриэн, ибо их война с Бесформенными детьми была бесконечной, и была более трудом, чем игрой, а игра миров и королей Сзорени не могла обновиться, ибо земли лежали в воображении мечтателей, и теперь они не представляли ничего нового.
Титанов больше не радовали миры Зен-му. Они смотрели на миры, которые создали, и изобрели отчаяние, чтобы ощутить его. Теперь, познав отчаяние, они задумались – может ли быть во вселенной некая великая сила, и может ли быть власть над всеми ними. Но Хаос Эмпирей упрекнул их, ибо, хотя он тоже видел, что Зен-му перестала быть, он не мог признать, что оказался способен отчаяться. «Мы должны поговорить с Бескрайней Пустыней, кто знает, что лежит впереди, ибо она – все сущее пред нами, и все сущее позади нас, и она узнает, что надо сделать, дабы победить отчаяние».
И Сеселин сказала им: «Ответ находится в давно начертанных: место за Пределами Пределов, неизвестное Орамусу «где», то, где хаос бледнеет до бесконечности, где низко висящая звезда указывает на конец всех вероятностей, над песками вечности и после касания времени, и где лежат границы всего знания. В месте, самом далеком от сердца шинма, находится Сияющий Ответ».
«Мы должны пойти туда, – сказала Гайя, – дабы покончить с отчаянием».
Но титаны не были уверены, что им надо покинуть Зен-му и идти к месту, дорога к которому займет не меньше вечности. И хуже того – они не были уверены в книгах Бескрайней Пустыни. Многие подозревали, что она подделала их, ибо ничто не было старше их самих. Но пока они сомневались, Адриэн сказала: «Я зрела низко висящую звезду. Я могу провести нас до этих пределов».
И Кимбери надменно изрекла: «Если есть неизвестное место, его можно найти по моим водам».
Но все же мечтатели не были уверены. А затем раздался мягкий голос, подобный хрустальным граням…

О Той, Кто Живет Во Имя Свое (Шепчущем Пламени)

И тогда впервые явилась Она. Она была из огня самого Тирана, и мечтатели знали ее, ибо слышали ее, но никогда не видели и не знали, откуда она говорит. Она была великим огнем, замкнутым в круг, обрамленным бесчисленными хрустальными сферами, всегда шепчущими Ее Имя. Если бы не сияние Короля, ее было бы видно, но ранее так не бывало, ибо она всегда скрывалась в величии пламени Короля и говорила лишь с ним.
Столь изумлены были мечтатели ее появлением рядом, что посчитали ее более великой и мудрой, чем все остальные.
И Она рекла: «Сияющий Ответ может существовать. Я спросила лес и деревья, озера и тропы, и самые дальние отзвуки Дальних Стран; я послала свой слух за Пределы, и слушала в поисках намека, и прочла истину в обманах Бесформенных, когда они тонули в слезах Адриэн. Во всех землях Зен-му и во всех безграничных снах хаоса нет ничего, что говорило бы о Сияющем Ответе, слышало о нем или видело его. То, что я не могу опровергнуть, почти наверняка – истина».
Эти слова убедили племя мечтателей покинуть миры Зен-му, оставить их и не возвращаться более. Желая и не желая, они решили искать Сияющий Ответ.

Фоновая музыка Mass Effect - Sovereign's Theme