Я закрываю глаза. "Что ты видишь?" - спрашивает он.
Вижу поле. С острыми колосками. Огромное. И вижу тучу за ним.
Она скоро закроет небо. И нас с тобой настигнет ливень. И мы побежим, пытаясь добраться до дома.

Я открываю глаза. "Ну и как? Добрались?" - уточняет он.
Не знаю, не досмотрела. Не так уж важно. Это же всего лишь сон.

Я закрываю глаза. "А что ты теперь видишь?" - спрашивает он.
Вижу огонь в печке. Кажется, это те дрова, которые мы жгли вчера. ("Вчера?" - удивляется он).
Ну это же сон. Во сне всё может быть. Они уже тлеют. И нам бы уже собираться спать.

Я открываю глаза. "Ну и как? Собрались?" - уточняет он.
Не помню. Кажется, я так и уснула на ковре у печки. Держа тебя за руку.

Я закрываю глаза. "Что-то ещё видишь?" - спрашивает он.
Тонкий месяц. Он очень ярко светит. ("С нашей постели?")
Нет, я встала - и ты даже не проснулся - и смотрю в окно, выходящее во двор. Такому месяцу принято звенеть.

Я открываю глаза. "Позвенела?" - уточняет он.
Не было с собой монеток. Да и разбудила бы ещё тебя этим перезвоном.
Полюбовалась светящимся снегом, подмёрзла и легла обратно.

Я закрываю глаза. "Спишь?" - спрашивает он.
Разбудила тебя своим приходом. Ты сонно-удивленно спросил: "Юша?"
Сны, говорю, снятся чуднЫе. "Что снится?"

Снится поле. С острыми колосками. Огромное.
И туча за ним. Она скоро закроет небо. И нас с тобой настигнет ливень.
Но мы никуда не побежим. Мы будем сидеть под тем развесистым деревом.