собсна, осталась одна еще часть, но там реально не много.
В связи с- у меня вопрос: мне четвертую часть выкладывать отдельно, или собрать всего Лемминга в один текст и в таком виде выложить? Если пожеланий не будет, сделаю как на момент завершения писанины левая нога подскажет.



Во второй день второго месяца пути удача наконец изменила Леммингу, до того удивительно легко выходящего сухим из воды. Он чувствовал, что осталось уже немного, что уже близко... Это ощущение, похожее на то, как ноют зубы от слишком холодного питья и одновременно на адреналиновый тремор, сделало его беспечным. Те двое, которым приглянулась его машина, в прошлой жизни явно не были офисными работниками. Они заметили, как богатенький Буратино останавливается посреди просеки, и взяв канистру идет в сторону древесных стволов. Они спокойно выждали, когда он отойдет от своего Шевроле, опустит емкость в небольшой ручеек с рыжей от торфа водой. Дальше исход в чем-то был предрешен. Подкрасться, один отвлекает, второй аккуратно обходит сзади... А хорошо стрелять Лемминг умел разве что по собакам или зомби. Но ни те ни другие не отличались изысканной тактикой или хоть какими то попытками завязать диалог. Так что пока наш герой наставлял свое ружье на одного, заодно посылая его подальше, второй вполне смог воспользоваться тем, что внимание Лемминга было приковано к одному объекту, тихонько возник сзади, и, в общем- то на этом моменте наступила относительно печальная развязка.

Теперь Лемминг ехал на заднем сидении своей машины как пленник, равнодушно разглядывая редеющую мглу за окнами, затылки этих двоих и думал... Хотя, нет. Он не думал. В голове его была звенящая, практически первозданная пустота. Он просто пялился в окно, курил от скуки, изредка трогал то место, в котором его череп соприкоснулся с чем то, что было в руках у Второго, когда тот подкрался. По мнению, сложившемуся у Лемминга, этим чем то была, скорее всего доска. Каких либо фактов, подтверждающих или опровергающих эту теорию у него не было, равно как не было и опыта получения доской по башке, но почему то при мысли о недавнем прошлом в голове возникал именно образ доски. Такой не очень большой доски, которая могла бы принадлежать невысокому забору. Доски из отличной березы, или, может быть иного дерева, со следом от выпавшего гвоздя и немного облупившейся краской... Кстати о гвоздях. Немалых размеров гвоздь Лемминг попрятал сейчас у себя, с удовлетворением отмечая тот факт, что пусть и фиговое, но оружие у него есть. Хороший такой гвоздь, почти новый, примерно в ладонь длиной, обнаружил он на заднем сидении своего Шевроле, где-то после двух часов езды в качестве пассажира. Откуда там этот гвоздь взялся, почему не был им найден в процессе мытья салона- это все оставалось тайной, да и не сильно заботило Лемминга. Внезапное обнаружение предмета он списал все на ту же удачу, которая, вне всяких сомнений сопутствовала ему в его продвижении к неизвестной цели.
Ему везет, пока он движется в правильную сторону и не отклоняется от маршрута. Эту простую истину он прочно вбил себе в голову и верил в нее, как в новую религию, во многом потому, что так было комфортнее и отчасти- потому что пока не было подтверждений иному. Он ведь до сих пор жив, а двое, отнявших его ружье и машину, не только не убили его, но взяли с собой, и едут в правильную сторону. Почему, собственно, ему сохранили жизнь и зачем волокут с собой Лемминг, что характерно, не задумывался тоже. Спокойный фатализм и умение принимать события, творящиеся вокруг без какой либо оценки, просто констатируя их как факт, отмечая для себя, учитывая в действиях, но не допуская в сферу эмоций, проявившиеся у него где-то в начале пути оказались крайне удобной штукой. Эти новые таланты позволяли не тратить моральный ресурс на лишние переживания, не отвлекаться от процесса следования вектору.
Когда совсем рассвело, Лемминг все-таки уснул, а проснулся когда было уже крепко за полдень, от тянущего, тоскливого беспокойства. Они свернули! Они больше не двигались в том священном направлении, которое пролегало через его мозг и заканчивалось за горизонтом. Непередаваемое чувство катастрофы накрыло его. Оно было от того сильней, что Лемминг звериным, шестым чувством знал- до цели всего ничего осталось. Буквально рукой подать. Он мог бы поклясться, что если гнать как следует, то за полтора-два дня можно будет добраться. Тем не менее, машина стояла, мотор был заглушен. Второй сидел на водительском месте и курил в открытую дверь, Первый отошел метров на 50 вперед и рассматривал виднеющееся вдалеке строение. Строение напоминало какой то ангар. Несколько секунд Лемминг провел в полном смятении, после чего рука его будто бы случайно наткнулась на найденный ранее гвоздь. Длинный, почти в ладонь, острый кусок металла. В этот миг мир обрел изумительную четкость, а в душе возникло уже знакомое ватное спокойствие. Ни тени сомнения не промелькнуло в его странно деформированном сознании. Хирургически точным, резким и уверенным движением Лемминг вогнал гвоздь в затылок Второго. Мысль о том, что такие фокусы удаются только героям дешевых боевиков просто не возникла в его голове. Он действовал так, как если бы делал подобное уже не раз. Четко и без лишней суеты, без дрожащих рук или избытка адреналина. То, что у него получилось, не вызвало у него ни малейшего удивления.
Потом он быстро перегнулся вперед, толкая плечом бессмысленно дергающееся тело Второго, все так же спокойно выхватил из его рук свое ружье и без лишних эмоций выстрелил в Первого, разрядив один, а спустя секунду и второй ствол. Вид падающего окровавленного тела с дырой в груди не принес Леммингу никакого удовольствия. Можно сказать, что сладкий вкус победы он не ощутил. Как не ощутил и раскаяния. Наскоро обобрав трупы, он завел мотор, выводя голубой Шевроле на финишную прямую...