Journals.ru

Пазолини и Тавиани нуждаются в Толстом как в человеке, который не терпит никаких изначальных условностей, не признает власть государства и церкви: установившегося устройства, а вместо этого пытает реальность, пытаясь понять, как же она функционирует вне всех стройных и бесчеловечных систем.

***

Брехтовское требование двойной оптики – представлять персонаж и смотреть на него стороны, - подразумевает, что актер должен быть кем-то. А в Станиславском актер должен быть пустым.

- Толстой или Достоевский?

Будете смеяться, но - сложный вопрос.
Как киноведу, мне, разумеется, ближе Толстой. Просто потому, что всё время приходится ссылаться на его методы, приёмы, приводить в пример эпизоды и т. д. Тут поневоле сроднишься.
Но вот именно, что поневоле.
Достоевский научил не видеть дна у людей. Механике безостановочного переворота любых построений. Вообще пониманию принципиальной асимптотичности любого мыслительного или языкового процесса.
Как инструмент мышления это не менее важно, чем толстовское фирменное "давайте предположим, будто мы не знаем того, что мы знаем".
Но с точки зрения техники письма оба, мягко говоря, уязвимы. Что Толстой с его "войдя в комнату, направо была дверь". Что Достоевский с его категорической неспособностью к просчитыванию конструкции.
Не говоря уже о том, что оба не очень-то умны. Что, конечно, ничуть не мешает их гениальности (если не наоборот), но несколько... ну, обедняет, что ли.
Так что, с Вашего позволения, из Толстого и Достоевского я лучше выберу Чехова.
Прививает он навыки едва ли не менее важные. Но он ещё и безупречен.

- А какие навыки прививает Чехов?

Навык тоски (Достоевский об этом ничего не знает, Толстой - почти ничего).
Навык отвращения (у Достоевского это дар, неконтролируемый; у Толстого - порок).
Навык молчания как способа поверить в подлинность, удостовериться в самой её возможности (Толстой подлинность непременно разъясняет, Достоевский о молчании и не подозревает).
Это навскидку, из первых, самых насущных.

преподаватель: Гусев А.Г.
http://seance.ru/author/gusev/

Мне казалось я уже постила у тебя чтО писал Е. Шварц в своем дневнике: "....и в самом деле. Я люблю Чехова. Мало сказать люблю - я не верю, что люди, которые его не любят, настоящие люди. Когда при мне восхищаются Чеховым, я испытываю такое удовольствие, будто речь идет и близком, лично мне близком человеке. И в этой любви не последнюю роль играет сознание, что писать так, как Чехов, его манерой, для меня немыслимо. Его мир органичен, естественно, только ему. А у меня он вызывает ощущение чуда. Как он мог так писать?"
Я ощущаю то же самое)