01:48 19-07-2012
Любимые книги перечитывают – любимые фильмы пересматривают. Как и книги, фильмы можно открывать с любого места – пересмотреть пару-тройку интересных мест, и выключить фильму нафиг – всю смотреть времени нет.
Вот у меня, сегодня это было «Собачье сердце». Сцена «ужин в столовой». Борменталь и Филипп Филиппович вкушают вкусности и ведут светскую беседу о вреде чтения советских газет. И плавно переходят на разруху, и звучит шедевральное «В головах это у вас разруха!». Эта фраза вмиг стала крылатой. Заодно и носатой – ее совали к месту и не к месту. Она могла быть вопросом, ответом, раздумьем о вечном. Клеймом могла стать…
Филипп Филиппович, конечно же голова, но пиздеть-то зачем? Живет он так же как и до революции, ну «интереснее стало жить, веселее», но служанки у него есть. Есть много комнат, где он может делать много полезных дел для сильных мира сего (он и до революции не крестьян врачевал). И развлекается все так же в опере. И друзей дохтуров сохранил, он даже замашки свои сохранил – в лихую годину его никто не тронул, не экспроприировал его добро, не устраивал обыски, не уплотнял, не гонял по воинским и трудовым повинностям, не арестовывал за классовую принадлежность к буржуазии, что не любит пролетариат, в чем открыто и признается. Первая мировая, обе революции и Гражданская война обошли его стороной, как весенний ручеек обходит лежачий камень…
Меня вставило от такого расклада. А вас? Да и пох, что вам пох, а вот Филипп Филиппович, получается, персонаж сатирический. Палец о палец не ударил, ручек своих сахарных о кирку и лопату не марал, в хлебных очередях сутками не стоял, не замерзал в холодные зимы, не голодал в голодные годы, а все его утраты и потери в те страшные времена – это лишь пара сраных галош! И ведь помнит, зараза, в гроб будет ложиться, а помнить будет, что была у него когда-то пара любимых калош…
Ну и кто он после этого? Клоун. Сидит, под икорочку рассуждает о делах, о коих не имеет ни малейшего понятия, ибо участия в них не принимал, и принимать не желает. И все его рассуждения о «разрухе, старухе и головах» – это как рассуждения Шарикова о переписке Каутского с этим, как его там, с Энгельсом. Даже пес Шарик сразу раскусил Филипп Филипповича, и назвал его «делягой».
И вот этот деляга совершает свою революцию. Естественно в медицине, где он неоспоримый гений. И что мы видим? А видим мы комедийно-сатирический фильм о вшивом, стареющим интеллигентишке, который под конец жизни осуществил таки свою мечту о народном счастье. Но поскольку он архи далек от народа, страны и времени, в котором живет, то и его революция-утопия оказывается фарсом.
Преображенский живет в своем мире, который пошатнуть может только он сам – его детище, Шариков, тролит и травит профессора как матерый волк (пес) жалкого котенка. А мы смеемся. Над чем смеемся понятно, а вот над кем – не задумывались. А смеемся мы над Филиппом Филипповичем Преображенским, у которого даже фамилио «говорящее» – от слова преображение))). И имя созвучно с Шариковским: Филипп Филиппович – Полиграф Полиграфович. Первый профессор медицины, второй – сволочь…
А вот концовка, в духе Ивана Грозного & сын, где Филипыч, заметя все следы своих деяний делает вид, что ничего и не было… как же это по-нашенски, по-русски: родить, убить, забыть… Вот и получается, что сакраментальная фраза, эта великая сермяжная правда-матка «В головах это у вас разруха», должна вызывать смех – Филипп Филиппович постоянно попадает в комические ситуации, и в его устах все фразы, по определению, должны вызывать смех.
Над Филиппом Филипповичем смеяться надо, а не в идеологи и мудрецы его записывать. Смеяться и пальцем на него тыкать. Смеяться и тыкать, тыкать и смеяться – именно Филипп Филиппович главный объект насмешек... Гениальный фильм, гениальная книга!
Вот така хуйня, малята…
Current music Ivan Mladek & Banjo Band - Banjo Band Story (Collection) 2006 
Вот у меня, сегодня это было «Собачье сердце». Сцена «ужин в столовой». Борменталь и Филипп Филиппович вкушают вкусности и ведут светскую беседу о вреде чтения советских газет. И плавно переходят на разруху, и звучит шедевральное «В головах это у вас разруха!». Эта фраза вмиг стала крылатой. Заодно и носатой – ее совали к месту и не к месту. Она могла быть вопросом, ответом, раздумьем о вечном. Клеймом могла стать…
Филипп Филиппович, конечно же голова, но пиздеть-то зачем? Живет он так же как и до революции, ну «интереснее стало жить, веселее», но служанки у него есть. Есть много комнат, где он может делать много полезных дел для сильных мира сего (он и до революции не крестьян врачевал). И развлекается все так же в опере. И друзей дохтуров сохранил, он даже замашки свои сохранил – в лихую годину его никто не тронул, не экспроприировал его добро, не устраивал обыски, не уплотнял, не гонял по воинским и трудовым повинностям, не арестовывал за классовую принадлежность к буржуазии, что не любит пролетариат, в чем открыто и признается. Первая мировая, обе революции и Гражданская война обошли его стороной, как весенний ручеек обходит лежачий камень…
Меня вставило от такого расклада. А вас? Да и пох, что вам пох, а вот Филипп Филиппович, получается, персонаж сатирический. Палец о палец не ударил, ручек своих сахарных о кирку и лопату не марал, в хлебных очередях сутками не стоял, не замерзал в холодные зимы, не голодал в голодные годы, а все его утраты и потери в те страшные времена – это лишь пара сраных галош! И ведь помнит, зараза, в гроб будет ложиться, а помнить будет, что была у него когда-то пара любимых калош…
Ну и кто он после этого? Клоун. Сидит, под икорочку рассуждает о делах, о коих не имеет ни малейшего понятия, ибо участия в них не принимал, и принимать не желает. И все его рассуждения о «разрухе, старухе и головах» – это как рассуждения Шарикова о переписке Каутского с этим, как его там, с Энгельсом. Даже пес Шарик сразу раскусил Филипп Филипповича, и назвал его «делягой».
И вот этот деляга совершает свою революцию. Естественно в медицине, где он неоспоримый гений. И что мы видим? А видим мы комедийно-сатирический фильм о вшивом, стареющим интеллигентишке, который под конец жизни осуществил таки свою мечту о народном счастье. Но поскольку он архи далек от народа, страны и времени, в котором живет, то и его революция-утопия оказывается фарсом.
Преображенский живет в своем мире, который пошатнуть может только он сам – его детище, Шариков, тролит и травит профессора как матерый волк (пес) жалкого котенка. А мы смеемся. Над чем смеемся понятно, а вот над кем – не задумывались. А смеемся мы над Филиппом Филипповичем Преображенским, у которого даже фамилио «говорящее» – от слова преображение))). И имя созвучно с Шариковским: Филипп Филиппович – Полиграф Полиграфович. Первый профессор медицины, второй – сволочь…
А вот концовка, в духе Ивана Грозного & сын, где Филипыч, заметя все следы своих деяний делает вид, что ничего и не было… как же это по-нашенски, по-русски: родить, убить, забыть… Вот и получается, что сакраментальная фраза, эта великая сермяжная правда-матка «В головах это у вас разруха», должна вызывать смех – Филипп Филиппович постоянно попадает в комические ситуации, и в его устах все фразы, по определению, должны вызывать смех.
Над Филиппом Филипповичем смеяться надо, а не в идеологи и мудрецы его записывать. Смеяться и пальцем на него тыкать. Смеяться и тыкать, тыкать и смеяться – именно Филипп Филиппович главный объект насмешек... Гениальный фильм, гениальная книга!
Вот така хуйня, малята…
Current music Ivan Mladek & Banjo Band - Banjo Band Story (Collection) 2006
Комментарии:
01:02 20-07-2012
Помониторил сегодня тему «Собачьего сердца» в интернете. Так вот, нашел в сети один текст по адресу http://antisochinenie.ru/сочинения/...Собачье_сердце»
Прочитал и оборжался. Пипец – автор надул в жопу лягушку через соломинку. Из мухи слона сделал:
Смысл двух превращений Шарика в повести М А Булгакова «Собачье сердце» - сочинение
Выдающимся созданием М. Булгакова стала повесть «Собачье сердце». Написанная в 1925 году, она не была напечатана при жизни писателя. Рукопись была конфискована у автора при обыске в 1926 году и запрещена к печати. Опубликовать ее удалось лишь в 1987 году.
Множеством нитей повесть была связана с действительностью 1920 х годов. В ней показаны эпоха нэпа, засилье мещанства, следы недавней разрухи, бытовая неустроенность москвичей, жилищный кризис, практика насильственного уплотнения, бюрократия, всесилие РАППа, подвижничество ученых и их научные эксперименты тех лет.
В повести воплощены некоторые автобиографические мотивы, сокровенные авторские переживания. Они связаны с собственными увлечениями Булгакова как врача, его личным интересом к проблемам хирургии, физиологии, трансплантации органов, диагностики. Сказались также его отношения с рапповцами, которые, как Шариков, находили в произведениях писателя «одну контрреволюцию».
В построении повести можно выделить четыре части. Оно открывается повествованием о блужданиях собаки, получившей по недоразумению кличку Шарик, кличку, вызывающую представление о чем то круглом, гармоничном, сытом, между тем как этот пес обречен на голодное уличное существование. Развернутый внутренний монолог Шарика включает многочисленные меткие наблюдения над жизнью тогдашней Москвы, ее бытом и нравами, социальным расслоением населения на «товарищей» и «господ» и соответственно разделением заведений, жизненно важных для собаки, на чайные, закусочные и столовые, с одной стороны, и шикарные рестораны – с другой. Повествование изобилует точно схваченными приметами времени, топографическими упоминаниями (Моховая, Сокольники, Мясницкая, Пречистенка) и незаметно включает образы, напоминающие блоковский суровый послереволюционный пейзаж (черный вечер, белый снег, «сухая метель», вьюга, голодный пес на дороге). Одновременно в монолог внедряется авторский комментарий от третьего лица с преобладающими в его тексте глаголами прошедшего времени. Возникает сложное сочетание двух голосов, условный прием, подчеркивающий неоднозначность воспроизводимой ситуации.
Во второй части повести сообщается о предпринятом профессором Преображенским эксперименте, сутью которого является создание нового типа человека при помощи операции над псом, которому пересаживается гипофиз (мозговой придаток) умершего человека. Помощник профессора доктор Борменталь фиксирует в своем дневнике все детали проведенной операции, жертвой которой оказывается безобидный пес Шарик. Читатель попадает в полуфантастическую обстановку чудесных метаморфоз. Даже именами собственными автор подчеркивает, что речь пойдет о превращениях: Шарик явился с Преображенской заставы, и фамилия профессора – Преображенский. Результатом эксперимента становится возникновение низколобого, щетинистого, омерзительного типа мужского пола, унаследовавшего все качества уголовника. Отныне он – Полиграф Полиграфович Шариков. Имя это свидетельствует о псевдопролетарском происхождении, а фамилия – о собачьей родословной.
Третья часть произведения описывает последствия эксперимента. Шариков – примитивнейшее существо, которое отличается грубостью и чванливостью, наглостью и нахрапистостью, злобностью и агрессивностью. Он такой же вор и пьяница, как и Чугункин, чей гипофиз пересажен Шарикову. Он лишен совести, чувства долга, стыда. Шариков превращает жизнь в квартире Преображенского в кошмар. Великолепной подробностью сюжета становится такая деталь: бывшая бродячая собака получает должность заведующего подотделом очистки города от бродячих животных. В социальной сфере Шариков быстро находит себе подобных. В довершение всего он обретает наставника в лице председателя домкома Швондера и становится объектом его воспитательного воздействия.
Как видим, М. Булгаков отказывается от традиционного преклонения перед «человеком из народа» только на основании его происхождения. Тем более что, как мы видели, прошлое этого люмпена довольно темное. Автор «Собачьего сердца» склонен судить о своем герое по делам его и человеческой значимости. И Шарикова, и Швондера, и всех подобных им писатель казнит своей сатирой.
Значительно сложней обстоит дело с оценкой представителей интеллигенции, изображенных в повести. С одной стороны, Преображенский представлен магом и чудодеем в науке. Пытливость его ума, его научный поиск, жизнь человеческого духа, его честность противостоят исторической смуте, безнравственности и разрушительной вседозволенности, воцарившимся в обществе. Преображенский – решительный противник всякого преступления и наставляет помощника мудрыми словами: «Доживите до старости с чистыми руками». Вместе с тем он проявляет очевидную недальновидность, создав двуногое существо с собачьим сердцем, не видя быстро распространяющейся заразы, которую разносят шариковы. Поэтому отсвет сатиры падает и на Преображенского, хотя Булгаков и любуется блеском ума своего героя. Вот почему писатель дарует ученому в финале прозрение и побуждает его совершить решительное действие.
Преображенскому отчасти противопоставлен доктор Борменталь. Иван Арнольдович в соответствии с советом И. А. Крылова исповедует принцип: «…Там речей не тратить по пустому, где нужно власть употребить». Более того, он решительно отстаивает насилие как способ борьбы со злом, как средство расправы с Шариковым. Но этот рецепт противоречит концепции повести, которая страстно ратует за отказ от любых форм насилия – над природой, народом и человеком. Поэтому правота в споре двух ученых остается на стороне Преображенского, и многое в поведении Борменталя подается в ироническом свете.
Повесть Булгакова во многом аллегорична. Это касается не только частного опыта ученого, но и грандиозного эксперимента государства. Автор обращает внимание на то революционное насилие в стране, которое было предпринято по отношению к прежним основам бытия, к природе человека и его психике, сформированной в определенных социальных и бытовых условиях жизни, по отношению к культуре. Нельзя вчерашнего бродягу, сегодняшнего люмпена делать хозяином жизни, как нельзя собаку превращать в человека. Не следует обольщаться и идеей социального равенства, ибо она чревата недооценкой достижений и труда одних и переоценкой мнимой деятельности, а на самой деле иждивенческого, потребительского, паразитического существования других. Особенно это опасно, когда равенство оборачивается тиранией и агрессией невежества.
Завершается повесть эпилогом, в котором прозревший Преображенский совершает вторичное превращение – превращение Шарикова в собаку. Концовка произведения на первый взгляд может показаться идилличной. Однако эта идиллия обманчива: эпилог начинается со сцены наводящего ужас обыска, в которой представлены гротескные фигуры юноши женщины, черного человека и кошмарного пса, поднявшегося на задние лапы, а завершается лейтмотивом «К берегам священным Нила», напоминающим о хоре жрецов из «Аиды», палачей свободы, любви и счастья.
Повесть Булгакова, страшная и смешная одновременно, удивительно органично соединившая описание быта, фантастику и сатиру, написанная легко, ясным и прозрачным языком, отличается злободневностью звучания и в наши дни. Она обличает политическую демагогию, выступает против воинствующего невежества и любого проявления хамства. Булгаков высмеивает и собачью холуйскую верность, и шариковскую черную неблагодарность, дремучее невежество, силящееся овладеть командными высотами во всех сферах жизни. Шариковы, воспользовавшись правами, устроили в стране «разруху», а ныне, ссылаясь на эту разруху, добиваются голосов и прав. Повесть также предупреждает ученых, ставящих эксперименты, о недопустимости насилия над природой в любых ее формах. Гениальное произведение М. Булгакова еще и еще раз наставляет читателей: «Доживите до старости с чистыми руками».
P.S. Заметили, сочинение не по книге, а по фильму? Автор сочиняет по поводу своего просмотра фильма режиссера-соченителя Бортко «Собачье сердце». Глухой телефон, короче.
Прочитал и оборжался. Пипец – автор надул в жопу лягушку через соломинку. Из мухи слона сделал:
Смысл двух превращений Шарика в повести М А Булгакова «Собачье сердце» - сочинение
Выдающимся созданием М. Булгакова стала повесть «Собачье сердце». Написанная в 1925 году, она не была напечатана при жизни писателя. Рукопись была конфискована у автора при обыске в 1926 году и запрещена к печати. Опубликовать ее удалось лишь в 1987 году.
Множеством нитей повесть была связана с действительностью 1920 х годов. В ней показаны эпоха нэпа, засилье мещанства, следы недавней разрухи, бытовая неустроенность москвичей, жилищный кризис, практика насильственного уплотнения, бюрократия, всесилие РАППа, подвижничество ученых и их научные эксперименты тех лет.
В повести воплощены некоторые автобиографические мотивы, сокровенные авторские переживания. Они связаны с собственными увлечениями Булгакова как врача, его личным интересом к проблемам хирургии, физиологии, трансплантации органов, диагностики. Сказались также его отношения с рапповцами, которые, как Шариков, находили в произведениях писателя «одну контрреволюцию».
В построении повести можно выделить четыре части. Оно открывается повествованием о блужданиях собаки, получившей по недоразумению кличку Шарик, кличку, вызывающую представление о чем то круглом, гармоничном, сытом, между тем как этот пес обречен на голодное уличное существование. Развернутый внутренний монолог Шарика включает многочисленные меткие наблюдения над жизнью тогдашней Москвы, ее бытом и нравами, социальным расслоением населения на «товарищей» и «господ» и соответственно разделением заведений, жизненно важных для собаки, на чайные, закусочные и столовые, с одной стороны, и шикарные рестораны – с другой. Повествование изобилует точно схваченными приметами времени, топографическими упоминаниями (Моховая, Сокольники, Мясницкая, Пречистенка) и незаметно включает образы, напоминающие блоковский суровый послереволюционный пейзаж (черный вечер, белый снег, «сухая метель», вьюга, голодный пес на дороге). Одновременно в монолог внедряется авторский комментарий от третьего лица с преобладающими в его тексте глаголами прошедшего времени. Возникает сложное сочетание двух голосов, условный прием, подчеркивающий неоднозначность воспроизводимой ситуации.
Во второй части повести сообщается о предпринятом профессором Преображенским эксперименте, сутью которого является создание нового типа человека при помощи операции над псом, которому пересаживается гипофиз (мозговой придаток) умершего человека. Помощник профессора доктор Борменталь фиксирует в своем дневнике все детали проведенной операции, жертвой которой оказывается безобидный пес Шарик. Читатель попадает в полуфантастическую обстановку чудесных метаморфоз. Даже именами собственными автор подчеркивает, что речь пойдет о превращениях: Шарик явился с Преображенской заставы, и фамилия профессора – Преображенский. Результатом эксперимента становится возникновение низколобого, щетинистого, омерзительного типа мужского пола, унаследовавшего все качества уголовника. Отныне он – Полиграф Полиграфович Шариков. Имя это свидетельствует о псевдопролетарском происхождении, а фамилия – о собачьей родословной.
Третья часть произведения описывает последствия эксперимента. Шариков – примитивнейшее существо, которое отличается грубостью и чванливостью, наглостью и нахрапистостью, злобностью и агрессивностью. Он такой же вор и пьяница, как и Чугункин, чей гипофиз пересажен Шарикову. Он лишен совести, чувства долга, стыда. Шариков превращает жизнь в квартире Преображенского в кошмар. Великолепной подробностью сюжета становится такая деталь: бывшая бродячая собака получает должность заведующего подотделом очистки города от бродячих животных. В социальной сфере Шариков быстро находит себе подобных. В довершение всего он обретает наставника в лице председателя домкома Швондера и становится объектом его воспитательного воздействия.
Как видим, М. Булгаков отказывается от традиционного преклонения перед «человеком из народа» только на основании его происхождения. Тем более что, как мы видели, прошлое этого люмпена довольно темное. Автор «Собачьего сердца» склонен судить о своем герое по делам его и человеческой значимости. И Шарикова, и Швондера, и всех подобных им писатель казнит своей сатирой.
Значительно сложней обстоит дело с оценкой представителей интеллигенции, изображенных в повести. С одной стороны, Преображенский представлен магом и чудодеем в науке. Пытливость его ума, его научный поиск, жизнь человеческого духа, его честность противостоят исторической смуте, безнравственности и разрушительной вседозволенности, воцарившимся в обществе. Преображенский – решительный противник всякого преступления и наставляет помощника мудрыми словами: «Доживите до старости с чистыми руками». Вместе с тем он проявляет очевидную недальновидность, создав двуногое существо с собачьим сердцем, не видя быстро распространяющейся заразы, которую разносят шариковы. Поэтому отсвет сатиры падает и на Преображенского, хотя Булгаков и любуется блеском ума своего героя. Вот почему писатель дарует ученому в финале прозрение и побуждает его совершить решительное действие.
Преображенскому отчасти противопоставлен доктор Борменталь. Иван Арнольдович в соответствии с советом И. А. Крылова исповедует принцип: «…Там речей не тратить по пустому, где нужно власть употребить». Более того, он решительно отстаивает насилие как способ борьбы со злом, как средство расправы с Шариковым. Но этот рецепт противоречит концепции повести, которая страстно ратует за отказ от любых форм насилия – над природой, народом и человеком. Поэтому правота в споре двух ученых остается на стороне Преображенского, и многое в поведении Борменталя подается в ироническом свете.
Повесть Булгакова во многом аллегорична. Это касается не только частного опыта ученого, но и грандиозного эксперимента государства. Автор обращает внимание на то революционное насилие в стране, которое было предпринято по отношению к прежним основам бытия, к природе человека и его психике, сформированной в определенных социальных и бытовых условиях жизни, по отношению к культуре. Нельзя вчерашнего бродягу, сегодняшнего люмпена делать хозяином жизни, как нельзя собаку превращать в человека. Не следует обольщаться и идеей социального равенства, ибо она чревата недооценкой достижений и труда одних и переоценкой мнимой деятельности, а на самой деле иждивенческого, потребительского, паразитического существования других. Особенно это опасно, когда равенство оборачивается тиранией и агрессией невежества.
Завершается повесть эпилогом, в котором прозревший Преображенский совершает вторичное превращение – превращение Шарикова в собаку. Концовка произведения на первый взгляд может показаться идилличной. Однако эта идиллия обманчива: эпилог начинается со сцены наводящего ужас обыска, в которой представлены гротескные фигуры юноши женщины, черного человека и кошмарного пса, поднявшегося на задние лапы, а завершается лейтмотивом «К берегам священным Нила», напоминающим о хоре жрецов из «Аиды», палачей свободы, любви и счастья.
Повесть Булгакова, страшная и смешная одновременно, удивительно органично соединившая описание быта, фантастику и сатиру, написанная легко, ясным и прозрачным языком, отличается злободневностью звучания и в наши дни. Она обличает политическую демагогию, выступает против воинствующего невежества и любого проявления хамства. Булгаков высмеивает и собачью холуйскую верность, и шариковскую черную неблагодарность, дремучее невежество, силящееся овладеть командными высотами во всех сферах жизни. Шариковы, воспользовавшись правами, устроили в стране «разруху», а ныне, ссылаясь на эту разруху, добиваются голосов и прав. Повесть также предупреждает ученых, ставящих эксперименты, о недопустимости насилия над природой в любых ее формах. Гениальное произведение М. Булгакова еще и еще раз наставляет читателей: «Доживите до старости с чистыми руками».
P.S. Заметили, сочинение не по книге, а по фильму? Автор сочиняет по поводу своего просмотра фильма режиссера-соченителя Бортко «Собачье сердце». Глухой телефон, короче.
отредактировано: 20-07-2012 07:25 - Декс