Рю де Капюсин встретила Анастаси тусклым светом фонарей и запертыми ставнями окон. На пустынной улице за воротами царствовали тишина и лунный свет. Цокот подков на коне загадочной всадницы, спасшей ее от неприятного стражника, казался оглушающим, и Анастаси перестала слышать собственные шаги. На миг ей показалось, что чужой город уже проглотил и растворил ее в себе без остатка… Хватая ртом воздух, она едва поспевала за благодетельницей.

Заметив, что она отстала, всадница придержала коня и пошла еще медленнее, с любопытством глядя на нее сверху вниз. Быстро отвернувшись, Анастаси задышала, как показывала маменька, когда учила носить корсет. Взгляд ее при этом упёрся в решетчатую ограду, за которой угадывалось массивное здание с увенчанной крестом башней. Монастырь, решила Анастаси, и опустила глаза на дорогу перед собой. К монахам она всегда относилась со страхом без особой на то причины.

— Где ты собираешься остановиться на ночь, красивое дитя?
— У моего кузена, мадам Вентоса…
— Ты знаешь, где он живет? — Анастаси кивнула. — Тогда я провожу тебя. Мало ли что может случиться с девицей хороших кровей в ночную пору.
— Он должен был меня встретить…

Всадница издала смешок.

— Я сама виновата! Он меня наверняка ждал!
— Мало ждал, — отрезала Вентоса и тут же сменила гнев на милость: — Если хочешь, можешь остановиться до утра у меня.

Анастаси замешкалась. Незнакомая всадница казалась добрым человеком, но что-то в ней пугало. От необходимости отвечать ее избавили приближающиеся из-за поворота топот и пыхтение.

Через несколько мгновений навстречу им выскочил полный молодой человек среднего роста в помятом канцелярском пальто и бриджах. Кое-как завязанный на шее платок и отсутствие шляпы и парика на темных волосах наводили на мысль, что он очень спешил, однако при виде спутниц он остановился как вкопанный, настороженно глядя на Вентосу. Лишь заметив рядом Анастаси, он с облегчением улыбнулся, но улыбка немедленно пропала с его губ, когда он снова уставился на всадницу — уже с большим подозрением.

— Вы куда-то спешите, юноша? — Вентоса была нисколь не смущена таким вниманием.
— Мишель! — пискнула Анастаси, прежде чем тот смог ответить.

Как только она сразу не узнала его? Конечно, за шесть лет кузен заметно располнел и начал сутулиться, но лицо его ни капельки не изменилось.

— Анастаси! — кузен ловко поймал ее в свои объятья — как всегда делал в детстве.
— Я думала, ты не придешь… — пожаловалась Анастаси, прижимаясь щекой к его плечу.
— Я ждал тебя весь день у ворот, потом решил, что ты передумала, и ушел спать… — покаялся он. — Потом меня разбудил стражник, и я прибежал. Как ты попала в город?
— Мадам Вентоса! Она такая добрая, она провела меня с собой!
— Да, она очень добрая, — произнес Мишель резко сменившимся тоном, освобождаясь от ее объятий и поворачиваясь к всаднице, следившей за ними со странным весельем.
— Спасибо вам, сударыня, за бескорыстную помощь моей кузине. Я надеюсь, что не останусь в долгу, — произнес он, медленно подбирая слова.
— Ну что вы, юноша, о каком долге можно тут говорить, — его тон, похоже, забавлял ее еще больше.
— С таком случае позвольте нам откланяться, сударыня.
— Приятного вечера тебе, прелестное дитя, и вам, юноша. Берегите свою кузину, она высокого о вас мнения.

С этими словами Вентоса подстегнула коня и быстро скрылась в ночном полумраке за поворотом.

— Пойдем, Анастаси, — Мишель ссутулился и подхватил ее саквояж.

Шагая следом, Анастаси пыталась понять, свидетельницей чему она стала. Что-то произошло между кузеном и ее загадочной благодетельницей, чего она не поняла.

— Мишель…
— Да?
— Мадам Вентоса… кто она такая?

Кузен резко остановился и развернулся. Взяв ее руки в свои, он очень серьезно произнес:

— Анастаси, во имя всего святого и всего, что нам с тобой дорого, — забудь о ней и никогда больше не упоминай ее имени. Так будет лучше для всех, поверь мне.

Ничего не понимая, Анастаси кротко кивнула. Мишель тяжело вздохнул и продолжил ход. Анастаси посеменила за ним.