А за что его посадили в кутузку?
Кого?
Ну, бродягу того. Принцессиного брата.
За бродяжничество и посадили. И за нарушение общественного порядка к тому же.
Свистел громко. В 12 часов ночи. На главной площади заграничной столицы. Под балконом заграничной принцессы.
Нет, он понимал, конечно, что серенады поют, а не свистят, и вечером, а не ночью. Только вот пел он плохо, а свистел очень даже хорошо. И к тому же не знал, что для заграничной принцессы 12 часов - уже ночь.
Услыхала принцесса свист, подходит к окну. А он и рад, ещё пуще заливается. Разгневалась принцесса - весь день работа принцесская, а ночью даже поспать не дают! Кликнула стражу.
Прибегли стражники. Аж целых двое. Преступников-то и даже хулиганов не до фига было, вот вся стража по отпускам разъехалась. Ухватили стражники свистуна и в тюрьму.
А в тюрьме тоже никого нет, кто в отпуске, кто и вовсе уволился. Одна старушка-уборщица осталась.
Ну, почесал в затылке стражник - который главный, второму-то по молодости в затылке чесать ещё не положено. И поставил этого второго узника караулить. А посадили его всего на неделю. Так что вызывать остальных из отпусков смысла не было. Пока доедут - бродягу выпускать пора.
Вот сидят они, день, два. Бродяга в камере, стражник снаружи, уборщица еду носит да ворчит, что мол сидят двое оболтусов и убирать мешают.
Стражник сидит, скучает, а бродяга песенки насвистывает. Одну просвистел - грустную, так стражник слезами залился. Другую - весёлую, так он аж в пляс пустился. А третью - тоже в принципе весёлую, только слова в ней были местами очень даже и похабные. Так стражник аж покраснел весь и просил больше таких песен не свистеть.
Вот на седьмой день приходит главный стражник, а дверь камеры настежь, стражник сидит на нарах с початым кувшином и узнику подсвистывать пытается. А тот, тоже с кувшином, поправляет, мол свистишь не так.
Постоял это главный стражник, подумал, не запереть ли обоих. Но понял, что этак караулить ему самому придётся, и выпроводил бродягу, а стражника послал подальше. А кувшины себе оставил - для уничтожения содержимого, наверно.
Только ночь наступила - приходит бродяга снова на площадь, и давай свистеть. Принцесса снова стражу. Прибёг стражник - в этот раз один. Главный-то после двух кувшинов, хотя бы и початых, не прибёг почему-то. Увидел стражник свистуна, и говорит, что не сбежать бы ему, а? А то уж очень его арестовывать неохота. И пускай, дескать, больше не шумит.
А свистун не унимается, так принцесса даже форточку приоткрыла и собственной рукой свой принцесский тапок в бродягу кинула. Да до того метко, что как раз по кумполу стражнику заехала.
А бродяга утёк. Бродит это он, грустит - серенада его отклика не получают, а принцессу увидеть да потолковать с ней хочется. Ну, думает, буду аудиенции просить. Написал письмо, что мол такой-то, такой-то, из Некоторого Государства, покорнейше просит... Да ещё весь свой титул подробнейше расписал на две страницы. Он же принцессин брат, как ему без титула? Не положено.
Приходит он на аудиенцию, принцесса вся расфуфыренная на троне сидит.
- Это, - говорит, - и есть тот тип из Некототорого? Да это ж простой оборванец! У меня таких в государстве каждый третий.
Бродяга даже обиделся.
- Это вы, Ваше Заграничное Высочество, преувеличиваете. Таких как я, - говорит, - не то что на ваше государство, а на весь мир максимум один и сыщется. Да и тот я.
Не стала принцесса его слушать.
- Гоните, - кричит,- его в шею!
Придворные и рады бы, гнать-то - это самое ни на есть придворное дело, да не разобрали толком, куда гнать велено? Пока выясняли, бродяга ноги-то и сделал.
А что дальше было?
Потом расскажу.
Когда?
Не знаю. С этими бродягами никогда ничего заранее не известно.