Kleianthe
14:40 03-03-2004
"... На следующий день от Стаи отделился Кэрк Мейнард; он проковылял по песку, волоча левое крыло, и рухнул к ногам Джонатана.
- Помоги мне, - проговорил он едва слышно, будто собираясь вот-вот расстаться с жизнью. - Я хочу летать больше всего на свете...
- Что ж, не будем терять время, - сказал Джонатан, - поднимайся вместе со мной в воздух - и начнем.
- Ты не понимаешь. Крыло. Я не могу шевельнуть крылом.
- Мейнард, ты свободен, ты вправе жить здесь и сейчас, как велит тебе твое "я", твое истинное "я", и ничто не может тебе помешать. Это Закон Великой Чайки, это - Закон.
- Ты говоришь, что я могу летать?
- Я говорю, что ты свободен.
Так же легко, как это было сказано, Кэрк Мейнард расправил крылья - без малейших усилий! - и поднялся в темное ночное небо. Стая проснулась, услышав его голос; с высоты пяти тысяч футов он прокричал во всю силу своих легких:
- Я могу летать! Слушайте! Я МОГУ ЛЕТАТЬ!
На восходе солнца почти тысяча чаек толпилась вокруг учеников Джонатана и с любопытством смотрела на Мейнарда. Им было безразлично, видят их или нет, они слушали и старались понять, о чем говорит Джонатан.
Он говорил об очень простых вещах: о том, что чайка имеет право летать, что она свободна по своей природе и ничего не должно стеснять ее свободу - никакие обычаи, предрассудки и запреты.
- Даже если это Закон Стаи? - раздался голос из толпы чаек.
- Существует только один истинный закон - тот, который помогает быть свободным, - сказал Джонатан. - Другого нет."

Ричард Бах, "Чайка по имени Джонатан Ливингстон"