Хотел бы, чтобы завтрашний день продлился очень много времени. Больше, чем все остальные дни. И пусть я потом даже и не вспомню ни лиц, ни слов, ни жестов, ни синей винной бутылки и разбитых фужеров синего цвета, но я буду знать, что когда-то я прожил самый главный и самый длинный день. Длинной в целую, свою, отличную от нашей, жизнь...