Вселенная StarWars, эпоха Наследия.


Датапад Ринна Сайшела.

Часть 5.
Прибой Барраха.


В университете меня не то, чтобы не любят – скорее, держат за сомнительного типа: «А что это этно-лингвист Сайшел зачастил в экспедиции в одиночку?! Наверное, артефактами приторговывает. И не как все, без ущерба для науки – в промышленных масштабах, не иначе!» Про «как все» и «без ущерба», конечно, не вслух…
Я терплю. Лучше так, чем: «Сайшел в пирамидах как у себя дома». Вот и приходится выдумывать сложности и приключения.
Любить не любят, но без меня не обходятся. Лингвисты народ кабинетный, физ.подготовкой не замученный, а надписи на развалинах, обелисках, стелах и прочих надгробиях попадаются далеко не в проходимых местах. Не говоря о наскальной живописи, до которой ещё долезть надо.
Вот, лезу.

Планета Симоа – это такое море-болото с вкраплениями гористых образований. Не знаю, что случилось с местным океаном, но в водорослевую кашу он превращается стремительно. По геологическим меркам, разумеется. Исчерченная пиктограммами скала по закону подлости находится в центре прибойной зоны. А прибой тут… ой. Вернее, их два: прибой Шаххини и прибой Барраха. По местным верованиям, женщина и мужчина. Она злится часто и помалу, он редко, но мало не кажется никому. Хорошо, что хоть по очереди.
Точного времени у прибоев нет. И роза ветров при этом такая, что не подлетишь, десант не высадишь, лестницу не приставишь. И крючья не вобьёшь – это же надпись погубить! Остаётся найти идиота, который полезет вверх без страховки и без спец.навыка, потому что мне можно вкратце объяснить, за что цепляться и куда ставить ногу, а учить скалолаза отличать пиктограммы от естественных образований придётся долго.
Вакуумные присоски на неровностях скалы держат, но плохо. Иду, в основном, на руках. О том, чем буду держаться за скалу в процессе съёмки, предпочитаю не задумываться… иначе выходит неприлично. Но удача всё-таки со мной, и маленькая, не заметная снизу площадка позволяет встать на ноги и расчехлить аппаратуру. Остальное дело техники.
Теперь главное – вниз. Анализировать надпись буду позже.

Крюк я всё-таки вбил – нашёл место, где гарантированно нет текста – и спустился уже по верёвке. Оставалось выйти из нагромождения валунов на не заболоченный песчаный берег и вызвать флаер. Дежурить он там не мог, всё из-за того же прибоя.
О хатте речь, а хатт навстречь. Сначала пришла Шаххини. Волны бились о скалы, бурлили между камней, норовили опрокинуть навзничь. Я промок насквозь, рюкзак отяжелел, по ногам била мелкая галька. Оставалось руками вцепиться в ближайший валун (использовать присоски я не рискнул) и ждать, когда это кончится. Но вслед за Шаххини пришёл Барраха.
Помню только, что не удержался. Меня волокло и кидало, крутило и било, тащило по дну и выбрасывало наверх. Пена забила нос и рот, лезла в глаза и уши. Рядом со мной во взбаламученной воде летели песок и камни. Я сжался в комок, вцепившись в рюкзак – не зря же всё это было! – и даже не пытался спорить со стихией. Но когда стало казаться, что волны стихают, прибой последним усилием приложил меня о скалу. Щиколотка хрустнула.

Очнулся в пещере. Стены отполированы прибоем. Вдали светлеет отверстие-выход, но добраться до него можно только ползком. Желудок и лёгкие полны воды, которая тут же извергается из меня на пол. Левую ногу не чувствую совсем. К счастью. Потому что вид её мне очень не нравится. Ситы лечить не умеют. Или умеют, но плохо. Полевые мед.пакеты и бакта-камеры – наше всё. И ничего этого с собой нет: наивный я решил быстренько сбегать на скалу, а потом флаер подберёт. Ну, и где этот флаер?! Придётся ползти так. Вероятность, что меня найдут в этой пещере, невелика совсем. А на песочке быстро обнаружат… и лежать приятнее.
Кажется, меня приложило крепче, чем я думал. Тошнит, ползу как улитка, рюкзак домик изображает. Левая рука вперёд, подтянуться, правая вперёд, левая ру… можно я посплю, а?
- Ринн! Рииииииинннн!
А? Что?
- Ринн! Хватит спать!
Поднимаю голову. Передо мной стоит призрак. Молодая женщина… нет, скорее, дама без возраста. Короткая стрижка, широкая юбка, мужская рубашка, завязанная на животе узлом. Моя бабушка, леди Сайшел.
- Тания, где твои косы?! – угум, ничего умнее я ляпнуть не мог. Но сит-девари не сердится.
- Зачем они здесь? Обрезала. Долго собираешься валяться?
- Вот посплю и выползу. Нога пройдёт…
- Сама не пройдёт. А ты не лечишь.
- Я не умею…
- Не умеет он, как же! Кто говорил, что у палки два конца?! Вот и давай, осваивай!
И кивнув, девари исчезла. Нет, уже не девари. Деверо: «Где твои косы, Тания?» Говорят, они вне сторон Силы…
Придётся осваивать лечение. Не вечно же мне здесь валяться?!

* * *
Гирос Сардо, пилот флаера и, по совместительству, экспедиционный врач, смотрел на меня как на жулика, косящего от призыва. В сочетании с мандалорским шлемом на подоконнике это было… многозначительно.
- Не полируй мне доспехи! Перелом со смещением я с трещиной и во сне не перепутаю! Я его своими глазами видел! И где перелом, где?! Где хотя бы трещина?! У тебя растяжение связок, больше ничего!
- Гир, не ори, оглушаешь. Нет перелома, и прекрасно, на бакту тратиться не надь.
- А что я в мед.карте напишу?! Поломанный пациент выздоровел сам?!
- А ты не пиши, что поломанный.
Гир посмотрел на меня… очень внимательно. Потом вздохнул.
- Уверен, что рецидива не будет?
- Не уверен. Но если что, сразу к тебе.
- Договорились. А здорово ты эту скалу!…
Ещё один догадался, что я одарённый. Но Гир не выдаст, мандалорская «любовь» к форс-орденам ещё с Ревана тянется. Сит? Какой ещё сит, они лечиться не умеют…

Умеют.
Если им напомнят.
О том, что у палки два конца, но вообще-то она целая.


07-08-2013