Из-за угла стола выполз паучок, совсем крошечный, светлый, недавно появившийся на свет. Пробежав немного по столу, он остановился, развернулся и убежал обратно за угол и скрылся за ним.
- Еще один - подумал я, и критически осмотрел комнату, где я жил. Комната, как комната... кровать, два шкафа, стол с компьютером, стул, по полу разбросана одежда, которую стоило давно отнести в прачечную, книги, компакт диски, несколько глянцевых журналов, которые я давно обещал себе перестать покупать. "Сколько их тут!", - я встал из-за стола, поднял жалюзи и открыл окно - теплый ночной ветерок растрепал мои волосы, которые я решил отрастить в хвост.
- Интересно, где ваше гнездо? - обратился я к паукам, которые обитали у меня к комнате, и которых я не знал, как вывести. Старый предрассудок, запрещавший убивать пауков, был довольно силен у меня, а ловить каждого пинцетом и выкидывать в окошко было очень напряжно, я по началу так делал, но судя по всему мне повезло, и где-то в углу у меня появился выводок пауков - сотни две, не меньше.

Утром меня разбудило солнце, которое светило мне в лицо - в попытке обустроить комнату в общежитии, следуя фен-шую и курсу интерьер-дизайна, на который я пошел из-за давно угаснувшей любви, я поставил кровать напротив окна, и теперь, если я не опускал жалюзи, солнце каждое утро в семь сорок будило меня своими лучами, если только мне не везло, и я не лежал лицом к стенке.
Я не помнил вечера, не помнил, как оказался в кровати, помню, что размышлял о том, что мне надо бороться с пауками, и все. Поёрзав в кровати в попытке вспомнить хоть что-нибудь, я решил вылечить амнезию завтраком, и отправился на кухню, чтобы поставить чайник. Хотя чайник закипал несколько минут, я успел принять душ, причесаться, и даже одеть джинсы. Так как остальные обитатели общежития еще спали, я не стал обременять себя рубашкой или футболкой, а так же вытиранием своего тела, так как люблю ощущать, как оно сохнет.
Несмотря на мой страх, в холодильнике, а если быть точнее в упаковке с беконом, паука не оказалось, зато небольшой паучок нашелся в шкафу, где хранился хлеб и подсолнечное масло. Паучок был точно такой же, как и тот, что видел я вечером, хотя, возможно это был тот же самый - за это я поручиться не смог.
Жареный бекон с яичницей я считал, и долго буду считать одним из лучших возможных завтраков. Моя соседка Сюзанна, приехавшая во Франкфурт из Ганновера, будучи вегетарианкой, пыталась направить меня на путь поедания травки, но все, на что она смогла меня уговорить - это не есть рядом с ней, так как после шести лет вегетарианства, вид мяса вызывал у нее рвоту, по крайней мере, так она говорила.
На лекции я решил сегодня не идти, зато решил сходить в банк, узнать на сколько плачевно состояние моего счета, потом убраться в комнате, в поисках логова пауков, а под вечер встретиться с какой-нибудь особой женского пола. После оглашения плана, я еще раз его обдумал, и, не заметив ничего, что мне не понравилось бы, утвердил его.

На замке, который должен был защитить мой велосипед от воров, сидел маленький светленький паучок.
- Хватит меня преследовать - сказал я паучку, и отправил его в полет щелбаном. - Будешь подсматривать за мной вечером, тебе станет совсем плохо! - грозно сообщил я ему и отцепил велосипед.
В банке, как я и предпологал, меня ждало разочарование жизнью - чуда не произошло, и никто не перевел на мой счет несколько десятков тясяч евро, вместо этого на распечатке из банкомата была цифра в сорок евро, а расход в 250 евро за предыдущие две недели говорил о том, что мне необходимо найти работу, иначе придется присоединиться к панкам, которые летом живут под мостом, пьют дешевое пиво, и заводят по несколько огромных собак, потому что государство выплачивает на них пособие.
От грустных мысле меня отвлек маленький светленький паучок, пробежавшийся по краю распечатки.
- Я так понял, вы живете у меня в рюкзаке - сказал я, стряхнув его на пол . Меня начало беспокоить то, что я начал в открытую разговаривать с пауками, и, хотя они были прилежными слушателями и никогда не перебивали, разговоры с ними были не содержательней разговоров с кружкой или зеркалом, по крайней мере они были такие же болтливые, как и эти два предмета. Что бы убедиться в своей догадке, я стащил с себя рюкзак, и начал осматривать. В нем действительно копошилось несколько паучков, но, что более ценно, боги, похоже, решили позаботится обо мне и подложили мне в него купюру в пятьдесят евро. Я бережно переложил ее из рюкзака в джинсы, и решил отметить находку турецким донером, благо хозяин находившейся рядом забегаловки угощал меня, как постоянного клиента бесплатной содовой.
Набив брюхо донером, я решил обзонить подружек, что бы пригласить одну из них на ужин при свечах, с условием, что ей придется его приготовить. Похоже, моя удача на сегодня закончилась или решила взять тайм аут на несколько часов, так как ни по одному из набранных номеров не ответили, хотя большинство девушек все же сознательней меня и ходят на лекции, так что отчаиваться было рано.
Домой я решил проехать малознакомыми мне дворами, что бы лучше узнать окрестности - хотя я жил во Франкфурте уже четыре месяца, я до сих пор ездил одними и теми же тропами и совершенно не знал города; я даже название своей улицы знал лишь потому, что мне приходилось постоянно писать его на многочисленных бланках, и анкетах. Сопоставляя эту информацию, а также то, как хорошо я знаю улицы родного Санкт-Петербурга, я пришел к удручающим выводам, что я деградирую.
Небольшой райончик, который я окрестил как Гетто, заставлял восхищаться своими всевозможными граффити. У многих ребят, которые занимаются этим нелегальным искусством,был талант. Узоры, надписи, лица, розы- все вместе переплеталось в узор, который покрывал почти все стены домов. Рассматривая узоры, я наткнулся на рисунок паука, который выделялся из общей массы тем, что был черно-белого цвета, и был нарисован на двери дома, а не на стене, а также, что стены этого дома были чисты, и кроме паука их ничего не украшало.
- Опять паук - подумал я. - Я схожу с ума или это мир решил распрощаться с крышей, которая уже давно держится очень непрочно?
- Там, говорят, живут призраки, - детский голос вывел меня из раздумий. - Говорят, когда-то там жила колдунья, которая убила человека, а теперь в доме живет её призрак и призрак убитого, и они убивают всех, кто ночью подходит к дому. Говорившим оказался мальчонка лет весьми, одетый в джинсы, джинсовую куртку и с красной бейсболкой на голове, натянутой так сильно, что я не разглядел лица под козырьком.
- А кто же тогда паука нарисовал? Не помню, что бы граффити рисовали ночью. - ответил я пареньку.
Мальчик поднял на меня лицо, которое оказалось все в веснушках, скорей всего из-за них он и таскал кепку так сильно натянутой на нос, чтобы их было не так видно.
- Говорят, что нарисовали призраки - прошептал он. В голосе его можно было заметить нотки страха.
- Сейчас день, давай заглянем, что там, - предложил я ему.

К сожалению, утро в этом мире наступает до полудня, хотя я предпочитаю просыпаться после него. Опять солнце светило в лицо, но на этот раз раздражало еще сильнее. Бросив гневный взгляд на небесную лампочку, я обнаружил, что не один в комнате, а если быть точнее в кровати. Прижавшись к стенке, спало неземное существо. Божественное создание обладало светлой кожей, почти белыми длинными волосами, которые прикрывали половину ее личика, но открытая половинка лица могла принадлежать только богине. Захотелось обнять ее прижать крепко-крепко, и не отпускать никогда, даже когда безносая заберет жизнь из бренного тела. Неожиданно она открыла глаза и улыбнулась. От взгляда на ее синие глаза у меня началось небольшое головокружение.
Любуясь незнакомкой, которая села на кровати и провела по волосам, откидывая их назад, , я упустил из головы тот момент, что опять ничего не помню. Что произошло в домике, и кто она, и останется ли со мной навсегда, и не обидится ли на то, что я не помню ее имени - вот вопросы, которые пронеслись у меня в голове.
- Не бойся. - сказала божественная фея. Она откинула голову назад, так как локон закрыл ее лицо, и из под волос показалось ее ушко, немного заострённое, и, не смотря на это, очень аппетитное, что мне захотелось его нежно погрызть - есть у меня такая любовь нежно покусывать и посасывать девичьи ушки.
- Я не боюсь - искренне соврал я. И почему я должен бояться девушки, с которой проснулся в одной постели? Конечно, она могла бы закричать "Полиция! Насилуют!", но это было исключено, так как от гостьи прямо-таки веяло спокойствием.
- Наверное ты ничего не помнишь - сказала она, показав способность к телепатии, что несколько смутило меня. Девушка, которая может прочесть твои мысли - это ужасно, ведь всегда можно подумать что-то, что не предназначается для ее ушей. - Мы это предполагали, так было и у меня, но это теперь позади, и для нас настанет чудесное время, - она потянулась ко мне, и обняла. - Как здорово, что мы теперь вместе, любимый. Ее губы прикоснулись к моим....

Вчера еще я прогуливал лекции в университете, в надежде получить образование, а сегодня мне говорят, что у меня совсем другое предназначение. Впервые я услышал слово "предназначение" касательно моей жизни. Были цели, диплом, работа, мерседес цлк триста двадцать, а теперь мне говорят о предназначении, из-за которого надо меняться самому, и менять взгляд на жизнь.
Размышляя об этом, я топтался по комнате и толкал ногой перед собой книгу Толкиена "Властелин колец", Ромашка, так представилась моя гостья, смотрела на меня и улыбалась.
- Что ж - если это все правда, то это прекрасно, скажи, а у нас нет замка и состояния в несколько миллионов? - обратился я к Ромашке. Если верить рассказанному ею, то мы были последними эльфами на земле. Несколько тысяч лет назад в нашем мире случился магический катаклизм, который ослабил землю, и магия должна была уйти из мира на несколько тысяч лет, что бы не уничтожить мир, и эльфы уходили вместе с ней. Тогда случилось то, что не должно было произойти - в нашем мире появилось два эльфийских младенца. Их родители опасаясь того, что дети не перенесут дальнего путешествия в другой мир остались здесь, что бы дети выросли и отправились с ними в странствие.
Судьба решила по-другому, когда все эльфы ушли, на лесную хижину, где жили эльфы, напали воины Колдуна-Паука, который чувствовал, что из нашего мира уходит магия, и ему нужна была эльфийская кровь, что бы уйти в другой мир. Кровь он получил, и перед тем как отправиться в другой мир, решил сыграть шутку с эльфийскими младенцами, а за одно и с нашим миром, который они должны будут изменить, принеся в мир магию, которая умерла давным давно. Он заточил их души в сосуды, как заточали джиннов. Когда-нибудь, решил он, сосуды будут разбиты, и души эльфсйких детей освободятся и вселятся в человеческих младенцев, которые родятся в миг, когда разобьются бутылки. Он оставил все свои сокровища своему ученику, чтобы тысячи лет, его потомки ждали момента, когда родятся эльфийские дети, и что бы они нашли их, и научили всему, что знал он.
В одном из сосудов была моя душа, в другом душа Ромашки. Ученики Колдуна-Паука нашли Ромашку сразу, ей было два года, и к своим двадцати годам знала многое. Через восемнадцать лет меня нашли паучки, которые преследовали меня в последнее время, были разведчиками, которых Ромашка разослала по всему миру, что бы найти меня. Память пропала из-за ее попыток связаться со мной при помощи магии, когда паучки нашли меня. А в заброшенном доме приведений не было, если не называть так двух старых бомжей.