ЗФ, 2005 Gatty: "Лик Победы" -2 (возможно сменит название на "Осени взор всепрощающий") с повестью-приквеллом "Пламя Этерны". По объему = ЛП
Это любимый мной и не единожды обкраденный различными опереточными белогвардейцами Юрий Борисов. Немного измененный. Исходник "Спишь на цветах увядающих, А у тебя в головах Осени лик всепрощающий С тихою грустью в глазах..."


"На смерть Валерия Агафонова"

Может, виной расстоянья,
или я сам не спешил?..
Что ж ты мои ожиданья
встречей не разрешил?

Черной тесьмой перехвачены
близкие сердцу черты.
Все, что судьбою назначено,
бережно выстрадал ты.

Спишь на цветах увядающих,
а у тебя в головах -
осени лик всепрощающий
с тихою грустью в глазах.

Слышишь, подруга сермяжная
песню заводит без слов?
Струны-певуньи наряжены
в бархат бардовых басов.

Внемлет минорным созвучиям
все повидавший Парнас,
слушают ивы плакучие
твой недопетый романс.


Примечание реконструктора:
Осени лик всепрощающий = Осени взор всепрощающий = Синий взгляд смерти
Осень = Смерть

***

В.В. Камша. Отблески Этерны. Красное на красном

Кэртиана жила и дышала за его спиной, так было, но так больше не будет. Он не вправе позволить раттонам отыскать свои следы — Осень слишком драгоценна, чтобы рисковать ею. Осень дороже Кэртианы, а Ожерелье дороже одной из бусин.

***

В.В. Камша. Отблески Этерны. Лик победы.

Культ Четверых - древнейший кэртианский культ, сведения о котором дошли до потомков либо в изложении жрецов-абвениатов, либо в виде легенд, сказок и суеверий. Суть его сводится к тому, что Кэртиана создана четырьмя божественными братьями – повелителем Скал Литом, повелителем Волн Ундом, повелителем Ветров Анэмом и повелителем Молний Астрапом. Каждый имел четыре ипостаси – Зимнюю (Полуночную), Весеннюю (Рассветную), Летнюю (Полуденную), Осеннюю (Закатную).

Повелитель Молний, Осени, Заката и Запада Астрап выглядел моложе своих братьев.

***

В.В. Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.

Люди Чести раньше чтили кошек, – заявил сын, – я смотрел книгу Четверых. Ну, ту, что дома, в библиотеке. Закат сторожили кошки, а ты мне говорил, что Окделлы – дети Заката и Полночи. Зато воюющие с грызунами и змеями грациозные, гордые зверьки стали прислужниками Чужого. Дескать, они охраняют врата ада. Ну и пусть охраняют, жалко, что ли…

...кошки охраняли Запад от чудовищных крыс, грызущих стену Мира, за которой ревут Изначальные твари, жаждущие добраться до живых душ и горячей крови.

Примечание реконструктора:
Запад = Закат = Ад у эсператистов
Осень, о которой говорит Ринальди и смерть, точнее Посмертие, то же что и Закат - это мир на краю мироздания, где вечно горит Огонь Заката, и бродят закатные кошки. Место вечного «загробного» существования тех, кто прошел Лабиринт и не был съеден чудовищами. Там же после гибели Этерны нашли приют Одинокие и последняя Ада.

***

В.В. Камша. Отблески Этерны. От войны до войны.

Когда Создатель, вспомнив о сотворенном им мире, вернулся и изгнал захвативших его демонов, все твари дневные и ночные склонились перед Ним и восхвалили Его. Все, кроме кошки, повернувшейся к Нему спиной и принявшейся умываться. За свою гордыню кошка была изгнана на край мироздания, где вечно горит огонь Заката. Там, вместо того чтоб искупить свой грех смирением, она отыскала проход в великом пламени и показала его Чужому, назло Создателю признав того своим владыкой. Так Леворукий открыл путь в Кэртиану… По крайней мере по мнению мракобесов в сером.

***

Судорожно вцепившись в занавес, дочь Жаймиоля смотрела на четырехгранную пирамиду, словно бы вырезанную из саграннского гематита. На отливающих черным металлом гранях красовались трещины, похожие на странные символы, и еще из них вырастали оскаленные кошачьи морды и тянулись вперед когтистые лапы.

***

В.В. Камша. Отблески Этерны. Яд минувшего.

Мэллит, дочь Жаймиоля, забыла свое имя, свой язык, свой дом. Она гуляла в Ночь Луны, она смотрела в мертвую ару… Не смотрела — смотрит. Закатные звери тянут когтистые лапы, скалят черные пасти, рвутся наружу. Чего они хотят, за кем пришли?...
Зеленое озеро гигантским слизнем взбирается на расцветший пепел, мертвая зелень встречает живую кровь. Шипение переходит в рев, кто-то кричит от нестерпимой боли, и эхо повторяет: «Стой!»
— Стой! — Из багрового жара вырываются быстрые тени.
— Стой! — Когтистые лапы бьют студенистую тварь, по черной шкуре стекают алые капли.
— Стой! — Многоликий шепчущий холм дергается и отползает, становясь волной, растекаясь озерной гладью. Ненавистные лица уходят в зеркальную глубь, тонут...