ИЛ-76, «корова» на армейском жаргоне, с бортовым номером полсотни полсотни восемь (5058) если и отличался чем-нибудь от своих крылатых собратьев, то, во всяком случае, в глаза это не бросалось. Отличия тем не менее имелись и причина их крылась по мнению экипажа в последних цифрах бортового номера – в сумме эти две цифры – пять и восемь давали нелюбимую авиаторами чертову дюжину. Отсюда и все неприятности сыпавшиеся на аэроплан, как любовно называл свою машину командир корабля капитан Бледных.
- Аэроплану что, он железный – стонал он – люди же страдают. Я нас всех имею в виду, экипаж. Я из за этих цифр чертовых уже не помню сколько суток под арестом просидел, майора не получу никак, что не взлет, то нештатка… У, «корова» . Говорила мне мама – иди в гинекологи: и руки в тепле и… как там дальше не помню, но руки в тепле – это уже хорошо.
Действительно, отличала этот самолет какая-то фатальная непруха. На десантирование пошли с ротой десантников на борту – рампа отказала, не открылась. Пока всех через дверь фюзеляжа выпустили, ой сколько времени прошло. А самолет, как всем известно не вертолет – он на одном месте стоять не может.. Начали круги писать. Словом, разбросали десантуру по окрестным селам в радиусе каких-то пятидесяти километров. Их потом две недели собирали по сеновалам. В другой раз из Еревана в Минск тащили тридцать тонн… военная тайна чего тридцать тонн было, да и не важно для хода повествования В последний момент перед взлетом какой-то армянин, подполковник, попросил племяннику, который в Минске срочную служит, подарок передать – жигули «девятку». Очень хотел племянник по окончанию службы проехаться за рулем через всю страну. А что такое «девятка» весом в тонну для такого аэроплана как ИЛ-76. Так, пустячок, просто не стоит упоминания даже… Вот и не упомянули ее в полетных документах.
Согласились.
Поставили «девятку» на рампу, для пущей надежности прицепили ее к тридцатитонной военной тайне и полетели. И все нормально было, в этот раз даже рампа открылась. Правда, сама по себе. И не совсем вовремя… Кончилось бы дело трибуналом, спасло всех то, что все таки наши военные тайны гораздо весомей всяких там «девяток». Не смог буйный плод труда рабочих Волжского автомобильного утянуть за собой вниз эту самую секретную тридцатитонную сволочь. Слабò. Передали в Минске племяннику половину бампера, «от дяди из Еревана» и забыли об этом. Старались, правда, больше в столицу Армении не попадать.
( По случайности только никого не убив, «девятка» под каким-то немыслимым углом врезалась в огород гр-на Демута, проживавшего, а может и сейчас проживающего на окраине города Красноводска. Наполовину ушедшая в землю легковушка быстро стала объектом пристального внимания местных экстрасенсов, уфологов и прочих шарлатанов. Гр-н Демут вначале сильно возмущался, а потом привык, бросил работу и жил на плату, взимаемую с приходивших к несчастному автомобилю «подзаряжаться». В области быстро распространился слух, что «девятка» лечит множество болезней, в том числе бесплодие и импотенцию. Народ повалил…)
Экипаж полсотни полсотни восьмого, что уж там скрывать, был под стать самолету. То ли случайно так сложилось, но, скорее всего, имел тут место чей-то вышестоящий умысел. Собрали в один экипаж, как в резервацию, особо проявивших себя специалистов. Кого за пьянку, кого за какую-нибудь невинную, на первый взгляд, шалость сослали, если это слово уместно, на полсотни полсотни восьмой… Сослали и стали ждать новых неприятностей, но теперь, хотя бы, зная откуда их ждать.
Сам командир, капитан Бледных, до этого аэроплана летал в левом кресле личного самолета командующего Северо-Западным округом. Казалось бы, не служба – малина, так угораздило же… Году, этак, в восемьдесят шестом вызвали командующего на совещание старших офицеров стран-участниц Варшавского договора. Проводилось совещание в Киеве, куда командующий и прибыл. Своевременно. Но на поезде. А вот назад решил лететь самолетом. Бледных тогда вместе со своей «Аннушкой» в Мурманске отстаивался. По приказу вылетели в Киев. В Москве сели на пару часов, заправиться там, туда, сюда… Ну, быть в Москве и не побывать в самом городе…Это ж неправильно.
Экипаж нуждается в патриотическом воспитании, а посему посещение достопримечательностей столицы нашей Родины, как-то: Мавзолея В.И. Ленина, памятника Минину и Пожарскому, Могилы Неизвестного солдата, считаю насущным и необходимым.
Такси… ГУМ. ЦУМ… Пивной бар «Жигули». Памятник Пушкину… Возле великого поэта кому-то из экипажа пришла на ум гениальная мысль. Даже слишком гениальная.
У подножия памятника на лавочке мирно посапывал сильно уставший мужчина инженерского вида. Дальше события развивались стремительно… Такси… Тушино… Экипаж вместе с уставшим проходит на борт… Взлет… Час двадцать полета… Киев… Аэропорт Жуляны… Такси… Высадка уставшего на лавочке возле памятника тому же гениальному поэту. Вся операция заняла неполных три часа.
А эффект!
Для тех, кто не видел памятников Пушкину в Москве и Киеве, скажем, что есть между ними принципиальная разница… В Москве Пушкин стоит в гордой позе, в Киеве же, в не менее гордой позе сидит… В общем, пробуждение уставшего инженера было ужасным. Как там сказано в культовом фильме – « он же памятник, кто ж его посадит…» Видать нашлись… Те, кто посадит…
Выяснение обстоятельств, конечно, заняло какое-то времени в ближайшем к памятнику отделении милиции, но уже через две недели капитан Бледных ждал разрешения на взлет на аэродроме под Архангельском, сидя в правом кресле пресловутой полсотни несчастливой «коровы». Через два года переместился он в левое кресло, но звездочки на погонах так и остались маленькими. А все она – чертова дюжина. Несчастливое число, блин.