еще чуток...


В Киеве шел дождь. Настоящий летний киевский дождь, тот самый… Не чета хилой питерской измороси и наглым московским ливням. Спокойный, уверенный в себе и несколько ироничный, как и все киевляне, киевский дождь. В такую погоду пустеют самые красивые в мире киевские улицы и скверы, в насупленном низком небе отражается светопляска светофоров, да ленивые автомобили, кажется, едва шевелятся на шипящем от дождевой воды асфальте, пугая низкой скоростью нахохлившихся гаишников. Для агентурной встречи погода подходила идеально.
Если конечно вы не агент.
И не связник, идущий на встречу с агентом…
По той простой причине, что любимое всеми авторами шпионских романов « и, отрываясь от «хвоста», он затерялся в толпе» нашим героям не светило. Как сказал бы прапорщик Дорошенко – ввиду отсутствия последней. Сиречь толпы.
В тот июньский вечер Владимирская горка не могла похвастаться большим скоплением народа. К половине седьмого вечера рядом с памятником Владимиру прохаживалось несколько человек. Мы не знаем, подозревали они, что все пришли туда, в принципе, по одному вопросу, или не подозревали, во всяком случае, со стороны все это выглядело несколько странно… Как бы это сформулировать… С перебором что ли. Ну, понимаете, конечно, Киев – город не маленький и , прохаживаясь по его улицам, можно наверняка встретить одного-двух более-менее странных персонажей… Но чтобы так вот запросто – в одном и том же месте… Одновременно. И такие колоритные представители человечества… Кто хоть однажды видел это - тот не забудет никогда. (Конец цитаты). Итак, возле памятника шлялись, наблюдая друг за другом: Валентин Карминский по кличке «Антипод», заместитель директора торгового представительства американской компании «Up George», он же - резидент ЦРУ в Киеве - г-н Маккони, два агента советской контрразведки, французская журналистка из украинского коррпункта «Le Monde», японские разведчики – сразу трое, правда, мелких – просто туристы, и, еще никому неизвестный – Владимир Капелевич (псевдоним «Кашкет») – обветренный бризами, мистралями и муссонами всех континентов прожженный агент МОССАД. Вы можете спросить, а как же израильтяне-то пронюхали? И мы вам ответим… Хотя, нет.. Промолчим… МОССАД, знаете ли, такая организация….
А выглядело это так : Карминский – явный фотограф, исходя из наличия кофра с аппаратурой и надписи на жилетке “Nikon” тихо беседовал о чем-то с запыхавшимся человеком в ярком спортивном костюме и бейсболке козырьком назад. Вот бежал себе человек, бежал… Вдруг захотелось ему сфотографироваться на Владимирской горке.. Под дождем… А тут как раз и фотограф подвернулся… Единственный на ближайшие три километра. Начали они обсуждать композицию фотохудожественного произведения, да так увлеклись, что фотограф и камеру не достает, слушает пожелания и дрожит мелко. Дождь ведь. Зябко. Мокро. Неподалеку от фотографа и его жертвы два друга встретились, судя по выправке и одинаковым серым костюмам – армейские друзья.. Вместе служили где-то… Долго не виделись, а сегодня встретились. Расстаться не могут. Стоят и молчат, видать от полноты чувств. Чуть дальше- узбеки мокнут. Простые узбекские туристы в халатах… И кепках. Фотоаппаратами увешанные. Ну, чистые японцы. Только в халатах. И в кепках. Кто там еще? А, возле парапета – барышня курит, на Днепр смотрит. Ничего себе барышня, между прочим, одета ярковато только. Не наша, чуждая нам, барышня, мужики. Наших-то барышень мы всех давно знаем…На Владимирской-то горке… Ну и старик-бомж бутылки в урнах ищет. Все пожалуй. Впрочем, еще Владимир с крестом в положении «на плечо» с некоторым недоумением взирал на происходящее.
Перевербовывать Антипода было сплошным удовольствием. Не вдаваясь в подробности он шел на контакт и уже к следующему утру был даже не двойным, а тройным агентом, согласившись сотрудничать с японцами, французами и МОСАД. Скрипучая дверь парадного в доме № 114 по Красноармейской улице в Киеве не помнила такого нашествия чужеземцев… А тут сразу - и японцы тебе, и солидный дяденька с явно израильским профилем… Француженка опять же… Причем, пришла вечером, а ушла утром… Разные, видать, бывают способы вербовки. Карминский был на седьмом небе… считал деньги, заучивал три новых псевдонима. Японцы назвали его Реликтом, МОСАД присвоил Валику ( не без его просьбы) изящное имя Пилат (- Вы не умоете руки не вовремя, надеюсь? – Да, что вы, ха, ха, ха… как вы могли подумать?). Для французов же Карминский стал Снеговиком (Bonhomme)… Снеговик так снеговик, подумал Карминский, ничего особенного. Зря он так подумал. Не знал он о многообразии значений этого слова во французском языке… Ох не знал… Учите иностранные языки, граждане… Пригодится.