Город щедро дарит мне сценки, картинки, небрежные наброски в пастельных тонах. Город упаковывает красоты и реликвии минувшего в грязноватый целлофан вечной питерской мороси – «кому уценёнку? старьё берём?». Город закручивает себя спиралями, душит магистралями, закупоривает себе вены жестяными побрякушками. Город болеет. Обложенное серым налетом горло неба. Рыхлые тампоны туч потеют моросью, оплакивают лето, которого в этом году и не было вовсе... Любовь моя, дева моя надменная взбалмошная, русалка моя невская, фрёкен Питер, ох дура ж ты баба, как я с тебя удивляюсь, что ж ты с собой делаешь… Если бы я был небом, я бы умыл тебя потоками, по которым просто начинаешь скучать, высушил солнцем, про которое уже и не вспоминаешь и наманикюрил зеленой листвой. Да где уж мне. Выздоравливай, любимая.