«Никто из нас не может спастись самостоятельно. Мы все – средство спасения других».
Дин Кунц. «До рая подать рукой».
Была осень, и был вечер. Обычный, осенний…. Мокрый, тёмный и холодный. Прохожие сновали туда-сюда, торопились домой. Их там обычно кто-то ждал: мужья, жёны, любовники с любовницами, грязные кастрюли, дети с дневниками, тёщи и свекрови….
Она же шла неторопливо, оберегая светлый плащ от грязных брызг. Да ей особо и торопиться было некуда. Дома её никто не ждал. Там было темно и пусто. Пусто в том смысле, что кроме неё, там больше никто не жил. Да ей и не нужен был никто. Она – Звонарёва Ольга Александровна, была вполне самостоятельной женщиной. Причём красивой. Причём умной. Причём хорошо зарабатывающей. В совокупности, это всё производило неизгладимое впечатление на мужчин…. Однако, они у неё почему-то надолго не задерживались. Неделя – другая…. И всё. Очередной «он» исчезал. Он просто был не нужен. В хозяйстве не пригодился…. Родители. А что родители? Они, конечно, жили-были довольно благополучно и довольно-таки далеко. Они ей были не нужны. Когда-то очень-очень давно, Ольга вспоминала эти дни с трудом, они были рядом с ней. Что это было? Узорчатая тень от листвы…. Смех молодых ещё родителей…. Новое платьице, привезённое в подарок…. Качели…. Вверх-вниз! А потом родители куда-то опять исчезали. И было уже другое…. Покрасневший от слёз нос и горячий шёпот, умоляющий, просящий забрать куда-то в неведомые и прекрасные дали, вместе с ними. Девочка росла…. И как-то так само собой получилось, что родители вдруг оказались не нужны. Всё сама и сама. Без них. Когда Ольга выросла, мать, было, попыталась наладить отношения. Звонила, частенько заходила, приглашала в гости, но всё время наталкивалась на вежливый и холодный отказ. В конце концов, общение ограничилось звонками пару раз в месяц, да открытками на праздники….
И всё бы хорошо, но только вот иногда такая тоска накатывала на Ольгу, что она не знала, куда себя деть…. И всегда снился сон. Она его никогда не запоминала, так, небольшими отрывками. И обязательно под утро она просыпалась и садилась возле окна с сигаретой. Курила, смотрела…. Пыталась понять. Почему всё так? Плохо. Одиноко. Зато самостоятельно! Зато ни от кого не завишу! Зато сама себе хозяйка! Слабое утешение…. Но тут же вспоминались подруги по работе с их вечными семейными проблемами. Иногда Ольга вдруг понимала что-то, нечто большое, стоящее за бесконечными жалобами на мужа, на детей, на тёщу…. Понимала вдруг, что ни смотря на это, они почему-то были счастливее, чем она. И от этого становилось страшно. И хотелось убежать. Что-то изменить. Что-то сделать. Родителям, что ли, позвонить? Ладно, потом…. Как-нибудь.
И теперь вот, поднимаясь по лестнице, Ольга чувствовала себя как-то неуютно. В довершение всего она споткнулась и выронила ключи.
- Чёрт, - разгибаясь, она вдруг замерла. С подоконника на неё смотрел котёнок. Маленький, грязный, дрожащий. Он смотрел и в его золотистых глазах читался вопрос. Может, ты? Может, ты протянешь руку? Ну, протяни…. Погладь…. Пожалуйста…. Ольга медленно прошла мимо.
Вот и дома, наконец-то! Включить камин. Переодеться. Поставить сковороду на плиту. И убрать эту тишину. Немедленно! Ольга вообще-то любила тишину. Но чаще ненавидела. Пританцовывая, она прошлась по квартире. Зашла на кухню. Начала готовить. И вдруг сорвавшись, вылетела из квартиры, спустилась по лестнице, взяла котёнка и вернулась домой. И словно бы очнулась.
- Ну и что мне теперь с тобой делать? – она мрачно смотрела на грязный комочек меха.
- Мя….
- Мя. Мяса, что ли? Да нет, какое там мясо…. Сейчас, подожди, молочка погрею. А пока оно греется, я тебя немножко помою, ага?
Котёнок лишь жмурился и подрагивал хвостиком. Через некоторое время он был вымыт, накормлен и теперь уютно лежал у Ольги на коленях, закутанный в полотенце. В эту ночь Ольга почти не спала. Смотрела на котёнка, лежащего возле камина. Думала…. Курила….
В последующие дни она периодически кляла себя за милосердие, проявленное так опрометчиво. Хотя, разве милосердие может быть опрометчивым? В квартире периодически появлялись лужи, комки изодранных бумаг, перевернутые горшки с цветами. На все упрёки, котёнок лишь муркал, прижимаясь к ногам и преданно заглядывая в глаза. Ольга возмущалась – как это маленькое существо смеет противостоять ей? Не подчиняться. Не слушаться. Лёжа однажды с головной болью, Ольга смотрела на котёнка, вышагивающего по ней, словно по улице. Ей и так было плохо, наверное, давление, но она из принципа не пила никаких таблеток. Да тут ещё этот! Руки поднять не могу, согнать это нахальство с живота! От бессилия и какой-то непонятной обиды, Ольга вдруг заплакала. Закусив уголок подушки, она плакала, захлёбывалась слезами, и никак не могла успокоиться. Котёнок подобрался поближе и замурлыкал. Так они и уснули. Вдвоём. Почти нос к носу. На утро следующего дня Ольга позвонила родителям….
….. Через год Звонарёва Ольга Александровна вышла замуж. Ещё через год она родила двоих дочек…..