09:45 14-03-2008 Путевые заметки
На днях был с деловым визитом в городе Подольске. Зарядился впечатлениями.
Не то чтобы новостью, но очень наглядной стала увиденная воочию* агломерация, лезущая во все стороны, как перестоявшее тесто из квашни. Миновав МКАД, мы ещё километров 10 тряслись по направлению (которое местами даже возвышалось до звания «дорога»), прежде чем добрались до таблички Москва.
Потом пару километров тянулось то, что некогда было деревней Щербинка, и вот уже распирают горизонт подольские небоскрёбы. Так что плакаты, заманивающие сюда жить, в общем, не врут, обещая «15 минут до Москвы». Можно даже и меньше указывать, чего там.
Ввиду скорого и неминуемого поглощения Подольска московской квашнёй, город отчаянно фрондирует, выказывая, в частности, явное несогласие со столичной модой переименовывать «взад» улицы и площади. Варшавское шоссе при въезде в город превращается в пр-т Юных Ленинцев, которые затем становятся самим Лениным (опять же, в виде проспекта). А затем (после площади Ленина) начинается альтернативная история, потому как продолжателем тела дела Ленина становится тов. Киров. Это главная магистраль города, от которой в стороны ветвятся улицы Клары Цеткин, Розы Люксембург, Карла Маркса, Комсомольские, Октябрьские и Революционные. + как пишут на офсайте города, одной из его достопримечательностей являются «несколько любопытных кварталов советской эпохи».
Мне вообще кажется, что не надо строить в Подольске никаких «элитных апартаментов», а наоборот, законсервировать его с прицелом на превращение в этакий музей сов. эпохи. Город Зеро.
Вообще целью моего визита был Центральный архив МО РФ. Это готовый экспонат нашего музея.
Бабушки-вахтёрши, долго и тщательно прицеливаясь, отрывают от четвертушки чистого листа половинку, потом ещё половинку и, немного поколебавшись (не продолжить ли экономию?), выписывают на этом клочке пропуск. Смотреть на их скрюченные артритом пальцы и ставшие второй кожей казённые бушлаты без содрогания и жалости невозможно. А рядом сидит, непонятно для каких целей, мордатый, расхристанный прапорщик. Бабки с ним заискивают на предмет не то чая, не то чайника, но прапор полностью погружён в кроссворд. Явно знает себе цену и реноме держит до последнего.
За воротами — дни моей армейской юности, перепоясанной ремнём. Одинокие сизоносые солдаты, с робкой надеждой спрашивающие покурить, древние до черноты зилки с древним хламом под брезентом и командирский «газон» со скучающим водилой в блескучих хромовых сапогах. Дорожки и корпуса, выложенные жёлтым силикатным кирпичом, жизнеутверждающая мозаика с лозунгом «Крепить оборону» из кирпича красного.
Внутри зданий лабиринт узких коридоров, заставленных шкафами, покоцанными столами и старыми агитплакатами.
Искомый мною начальник Общего отдела оказался юрким мужичком под 60 в штатском, который не скрыл страшного разочарования, узнав, что у меня не «личный вопрос», как он подумал (по телефону начальник просто звенел восторгом по поводу моего визита, чем изрядно меня озадачил). Проведя меня в «офис» (1.5х3 м.), он прочёл цидулку, к которой я был приставлен, и задумался, постукивая пальцами по столу.
Вдруг вскочил и бросился к окну, стал карабкаться на спинку стоявшего там кресла. Я замер, соображая, то ли хватать самоубийцу за ноги, то ли бежать звать на помощь. Оказалось, это всего лишь звонил телефон, стоявший внутри шкафа. Юной весенней блохой запрыгнув таки на спинку кресла, почтенный архивист достал из шкафа телефон и отдал ряд распоряжений. Вернувшись вниз, повёл меня к набольшему начальнику. По дорогое пару раз уточнил мои ФИО, должность звание и пр. Прежде чем за ним закрылась дверь в кабинет начальника Архива, я услышал начало рапорта: «Сергей Иванович, это вот товарищ ИЗ МОСКВЫ, я Вам уже докладывал…».
Пока я, сидя в чёрно-кожанном кресле, изучал на стенах портреты каких-то знатных архивистов (одни в форме, другие в бороде) в приёмную неслышно вошёл лакей в сержантском звании и полотенцем через руку. Не глядя на меня, молча налил в стакан чаю и задом удалился.
Но на этом фантасмагории закончились, и больше ничего приметного в славном городе Подольске со мной не приключилось.
Конец.
* «наглядной, увиденной воочию» — во завернул, а? Редакторы оценят.
Комментарии: