Это все февраль, слякоть, рыжие лучи фонарей в вечерней темноте...

Девушка сидит, откинув голову на высокую спинку, и задумчиво смотрит в окно. Автобус плавно покачивает, и мир за стеклом скользит по светлым внимательным глазам. За окном идет дождь, и это кажется правильным. Люди привыкли связывать дождь со смертью. Девушке, впрочем, нет дела до стереотипов. Ее губы изогнуты в отстраненной улыбке, пальцы рассеянно поглаживают тонкий сверток, запакованный в оберточную бумагу.
Автобус останавливается, вдыхает клуб холодного, напоенного водяной пылью воздуха и с шипением отправляется дальше, но вскоре замирает в очереди ждущих у перекрестка машин. Девушка не против, она никуда не спешит.
Над землей висят разбухшие облака, по улице спешат темные купола зонтов, изредка мелькают непокрытые головы. Проплывают мимо поблекшие стены домов, мокрые голые палисадники. Перебирают негнущимися ветвями черные деревья. Потом однообразно-кирпичные домики сменяются прутьями высокой ограды, увитой искусственным плющом. Над зеленью виднеются серые каменные шишечки надгробий. Девушка на миг закрывает глаза и направляется к дверям автобуса, как раз повернувшего к очередной остановке.
Мутные брызги разлетаются из-под резиновой подошвы кроссовок. Девушка поднимает воротник кожаной куртки и быстро идет в сторону гостеприимно открытых ворот. Кладбище встречает ее пронзительным порывом дождя и безлюдностью, нормальной для утра рабочего дня. Девушка уверенно проходит мимо гранитных башенок и угрюмых могил, скользит равнодушным взглядом по заплаканному лицу женщины, стоящей на коленях перед надгробным камнем. Ей нет дела до чужой боли.
Из плотной завесы дождя выступает бетонная стена, разделенная на небольшие квадраты для урн с прахом. "Общежитие для покойников", мельком думает девушка с холодной усмешкой. Поворот, несколько каменных ступеней и девушка медленно опускается на корточки у подножия стены. С размытой фотографии на нее смотрит, смеясь, молодая женщина — лучисто-зеленые глаза, толстая коса до пояса, устало-ласковая улыбка. Окажись кто рядом, непременно сказал бы, что девушка и женщина на фотографии похожи, как две капли воды.
Дождь, успевший превратиться в самый настоящий ливень, обрушивается с неба на притихший город. Мокнут опустевшие улицы, мокнут безлюдные дворы, мокнут несущиеся сквозь ранние сумерки машины, которым нет дела до царящей снаружи непогоды. Уютно и призывно светятся окна домов.
Девушка улыбается, и на этот раз ее улыбка полна грустной нежности. Несколько мгновений она изучает принесенный сверток, потом разворачивает бумагу и сжимает осторожными пальцами твердый, украшенный шипами стебель. Нераскрывшийся еще бутон излучает тяжелое багровое тепло. Девушка любуется цветком и протягивает его вперед, будто вручая подарок. По ее лицу, по смеющейся фотографии, по камню надгробий стекают прозрачные капли. Шорох дождя скрадывает слова, но девушка уверенна, что ее услышат: «Привет, мам. Знаешь, я по тебе скучаю...»