Вообще у нас была хорошая компания.
Клеша, кожаные жилетки, мотоциклы, водка - и каждый вечер заканчивался душевной оргией. Потом всё стало сложнее. Я имею в виду отношения. Стало сложно удерживаться от того, чтобы ходить на сторону - времена менялись. Уже алкоголь так не сплачивал, понимаете? И нам пришлось найти то, что укрепило бы наши отношения.
И тогда на нашем флэту с разрисованными обоями, гитарой и морем пепельниц, вместе с портвейном стала появляться трава. Но это слабо, понимаете? Слишком весело по началу, а потом каждый уходил в свой астрал и мы просто теряли связь еще больше. А мы всего лишь хотели чтобы наша вечная дружба под музыку Пинк Флойда и Дип Папла продолжалась.
И я не знаю, кто первый принес ЛСД. И на месяц все стало как раньше - все стало даже ярче. Стены покрылись новыми фресками, наши тетради заполнились рассказами, мы написали кучу новых песен. А потом Верка выпрыгнула в окно. Обычный невроз и ничего особенного, потому что мы жили на втором этаже. Но нам всем стало немножко страшно. Тогда мы напились портвейна и первый раз молчали. А я первый раз ушла в город и переспала с парнем не из нашей семьи.
И я плохо помню, но по-моему это был он, кто первым сварил винт на нашей вегетарианской кухне. И тогда мы нашли то, что действительно нас объединило. И мы целыми днями лежали на полу, курили, меняли пластинки с Зепелинов на Битлз и обратно. Мы уже не так любили друг друга, как под портвейном. Физически, я имею в виду. А потом он однажды не пришел.
Я звонила ему, пока остальные грызли пальцы, но у него было занято. А Верка щелкала пультом телевизора. И там был дорожный патруль и его дом. И два санитара вынесли его и упаковали в труповоз. А в трубке были короткие гудки.
Тогда пришлось всем идти к нашим холёным, обеспеченным родителям. Они смотрели на свой позор и с ненавистью и презрением вкладывали в наши исколотые руки купюры.
И мы жили как-то. А потом они перестали их нам давать. Постепенно. А потом Верка повесилась. Ночью, пока мы спали, купаясь в собственном поту. Она просто не перенесла кумаров и повесилась на нашей вегетарианской кухне.
Ее похоронили, а мы... мы продали веревку, на которой она повесилась, потому что глупые люди верят, что она приносит счастье.
И на эти деньги, плюс то, что осталось с похорон, мы купили 6 грамм медленного.
И всё было хорошо опять. А когда всё закончилось, Настя и Саша уехали. И не вернулись. К нам, я имею в виду. Они поехали в клинику, и дай бог чтобы всё у них получилось. А мы остались втроём. Я, Паша и Серёга.
Мои родители больше не хотели меня знать и мы начали потихоньку распродавать то, что у нас было. Потом мы сменили наш трехкомнатный хиппанский флэт на однокомнатную квартиру в районе вокзала и у нас оказалось очень много денег. Мы наварили до хрена ширялова, а когда очнулись через два дня, Паша лежал холодный. Мы собрали всё, что было, и попробовали как раньше рвануть стопом в Крым. Нам хватило ровно на дорогу, и когда приехали туда оба были на жутчайших кумарах. И там на пляже, когда мы обнимали друг друга и нас колотило от холода, я плакала. Потому что мы всего лишь хотели сохранить нашу вечную дружбу.

А потом он нашел там съездил на дербаны и под молоком мы кое-как протягивали день за днем. Спустя полтора месца я могла уже жить нормально и даже стала петь по вечерам в кабаке. И когда у нас начали появляться деньги и мы сняли комнату.. он опять где-то намутил винта. Я просто испугалась и бросилась бежать. Остановиться смогла только в России, на пороге нашего старого хиппанского флэта. Там, правда, обои уже переклеили и стены не помнят, на что мы шли, чтобы сохранить нашу вечную дружбу.

всё вымышлено
всё совпадения
зацените новую шмотку (:

Current music: whole lotta love
Состояние: Ностальгия