Тоскую. Вот. И пусть все кумушки-мамушки, советующие и блеющие "похожие истории" во все мои бедные уши, катятся ко всем чертям. Скучаю. И кто знает сколько еще буду скучать. Кто вообще чего в этой жизни осмелился отмерить или взвесить? По рукам его. По сусалам. Чтобы не очень-то... Не тоскливо в стороне. В стороне много интересного, даже где-то веселого, где-то смешного. Но что-то важное ушло. Серьезное и необходимое. А приходится поворачиваться спиной и улыбаться, и жить по-новому, и узнавать другие лица. Никто не спрашивает - хочу ли я этого. Выхода другого не предлагается. И комок в горле. Бывает...

Пишем хором поздравительную открытку коллеге:"Дорогая Наташенька, желаем тебе быть всегда веселой..." "Сытой" - подсказывает одна. "Мытой" - подхватывает вторая. "Бритой" - третья. Следущий пункт был уточнящим - "подбритой"))))) Отмели вариант.
Думали-думали, пишем:"Дорогая Наташенька, желаем тебе цвести и пахнуть!". Вспомнили, что она имеет привычку есть просроченные крабовые палочки и слово "пахнуть" вычеркнули. Оставшееся слово "цвести" завело в тупик. Что значит "желаем тебе цвести"? Как просроченные палочки в ее ящике?! Вычеркнули дважды. Думаем.

Caillebotte Gustave
The Yerres Rain

Хочу весну. И рисовать. Приблизительно так.
Хоть не весна на картинке. Это вовсе неважно.
Влажный воздух, холодное окно, мокрые лапы каштанов - помню.
Сидела, поджав колени к подбородку, на подоконнике.
Тяжелые капли барабанили по стеклу, стекая неровными прозрачными дорожками...

P.S. не забыть позвонить Арнаутову.