— Что говорят люди?
Рука Олафа легла на Эсператию, как прежде на эфес. Отца Луциана б сюда к нему или хотя бы брата Ореста.
— Мой адмирал, побережье Фридриха не примет.
— Побережье всего-навсего хочет, чтобы его не разоряли. — Щека Ледяного вновь дернулась. — Тебе это будет неприятно слышать, но регента отвергают потому, что проиграли мы. Эйнрехт отвечает за наши ошибки.
— Мы?!
— Да, Руперт. Гибель Западного флота — следствие моих приказов, а мятеж в Ротфогеле — прямое следствие выходки Вальдеса, но ее бы не было, если б не мое согласие на казнь офицеров «Звезды». Мало того, Бешеный караулил Бермессера, потому что ему взбрело в голову отомстить за меня. В итоге Западный флот лишился флагмана, каким бы тот ни был. Мы все нанесли непоправимый вред Дриксен, только Вальдес — фрошер, а мы были офицерами кесарии. Боюсь, стронутая тобой лавина остановится не скоро, и только Враг знает, кто окажется под обломками.
— И поэтому, — очень тихо и медленно спросил Руперт, — вы читаете Эсператию?
— Да. Я хотел бы исповедаться, но идти к священнику с «Верной звезды» выше моих сил, а других здесь нет.