ОТЪЕЗД
Как всегда, все делалось впопыхах.
Довольный Орен, ответственный за билет, позвонил мне на работу:
- Я уже заказал.
- Ура! Куда?
- На Крит.
- Ладно, пойдет! Сколько стоило все вместе?
- Ну... - Орен замялся, - других не было билетов! 650$ на человека, но это уже включая Мишель.
У меня отвисла челюсть:
- Сколько?? - к такой сумме я была совсем не готова.
- Еще была Турция, туда чуть не вдвое дешевле... но ведь мы не хотим туда лететь? Там может быть терракт.
- Хотим, - говорю, - хотим. Подумаешь, терракт! А на разницу купим мне новый цифровик. Мало ли где что может быть, не страшнее, чем в Израиле.

Орен отменил Крит и купил билеты в Мармарис. Первый раз слышу такой город. Я в Турции знаю только Анкару, Стамбул и Анаталию. Полезла в инет, написано - вах, какое место, не хуже, чем французская ривьера. Ривьеру знаю. Раз не хуже, значит, я спокойна.

Утром в четверг начали собирать чемодан. Заботливо постираное накануне Ореном белье, конечно же, не высохло. За неделю, которую он пробыл дома с Мишель, Орен проникся ролью домохозяйки, вот только опыта ему пока не хватает. В окно я видела, как он хмуро пощупал любимые джинсы и передвинул вешалку с бельем на солнце. Через минуту он уже забыл где она и включил полив травы. Eсли что и успело случайно к этому времени высохнуть, то вмиг промокло опять. Отсмеявшись, я высушила, что могла, утюгом.

В аэропорт я одела Мишель подаренное Асей персиковое платье с длинными рукавами. Поскольку летаю я часто, то хорошо помню, что в аэропорту Бен Гурион всегда жуткий холод. Впору валенки с собой брать. Орена платье озадачило.
- Что это на ней?
- По-моему, очень красиво. А что?
- А по-моему, она в нем похожа на монахиню.
Пришлось добавить юной монахине клетчатые трусы и маленькую розовую косынку, чтоб не выглядела так серьезно. С собой я ей купила пакет китайских игрушек, чтоб было, чем занять в самолете. Но вытащить их так и не пришлось - плотно закусив, монахиня отрубилась и проспала весь полет.
Впервые увидев Орена в самолете, я его отдуши пожалела: правое колено занимает полпрохода и об него постоянно стукается тележка и идущие в туалет, левое подтянуто чуть не к подбородку. Компания FLYAIR - не для высоких.

Знойность турков начала проявлятья уже в аэропорту.
- Могу ли я купить турецкие лиры на кредитку? - спросила я у молодого кассира в окошке CHANGE.
Он высунулся чуть не по пояс, доверительно положил мне руку на руку, а другой ущипнул Мишель за пухлую щеку.
- Какая жалость, нет, - интимно вздохнул кассир мне чуть не в самое ухо, - Воо-он там кеш-машин.
Орен как раз снимал чемодан с конвейера.

ДЕНь ПЕРВЫЙ
Бросив кое-как чемоданы, мы помчались в город. Идут драгоценные минуты отдыха, а мы еще ничего не видели! По дороге затормозили: шведский стол ломился от разной вкуснятины, а ужин, между прочим, входил в стоимость. Широко раскрытыми глазами я смотрела на Орена, который в четвертый раз ходил накладывать еду в тарелку. Как говорится, шо не зьим, то панадкусиваю. А мне-то дома казалось, что он непритязательный аскет и щиплет еду, как овечка. Всюду слышалась русская речь вперемешку с ивритом. Официанты то и дело подходили и цокали Мишель:
- Какая хорошенькая девочка! Ку-ку!
Мишель вначале бычилась, но очень скоро научилась строить глазки. Сидит красавица, от горшка два вершка, в улыбке два зуба, а уж туда же: ресницами хлоп-хлоп, кокетничает. В конце концов вокруг нее собралась толпа из турков, того и гляди, украдут невесту.

Мы ее укатили на улицу. Это была пешеходная улица вдоль моря: с одной стороны - бары и рестораны, с другой - лежаки. А что, похоже чем-то на Ниццу. Все сияет, музыка. И народ, приодевшись, дефилирует туда-сюда. Все больше, правда, сытые тетушки, загоревшие до черноты, но и молодежь кое-где попадалась. Магазины все открыты: у меня сразу же руки зачесались что-нибудь купить. Только я не нашла, что.

ДЕНЬ ВТОРОЙ
С утра едва продрали глаза. Я в инете посмотрела, все нашу гостиницу хвалили. Только одна тетка правдиво упомянула, что окна выходят на ночной клуб. К музыке до двух ночи надо привыкнуть. Зато Мишель она нисколько не мешала - она крепко спала, насытившись впечатлениями и проснулась аж в восемь. Из-за нее мы чуть не опаздали на завтрак. За завтраком Орен съел столько, что вчерашний ужин казался просто легкой закуской. Я ела корнфлекс. Хоть еда и халявная, но с утра как-то не хочется грузиться рахат-лукумами.

Потом мы с Мишель сходили в бассейн. Там она плавала в надувном круге, и так была довольна, что я еле ее вытащила из воды. Уже на лежаке, завернутая в полотенце, она продолжала размахивать ручками и ножками, как пчела Майя. Вокруг загорали топлесс мясистые тетки. Такие почему-то так и норовят обнажиться. Худенькие девушки все были в купальниках.

На карте Мармариса было отмечено: старый рынок, крепость, старый город. Ни старого города, ни крепости мною замечено не было. А вот рынок - да, рынок лез отовсюду. Мне он не понравился. Может, потому, что мы там оказались в самый полдень, а на кондиционерах турки явно экономят. Впрочем, на дезодорантах, наверное, тоже. Я, наконец, нашла, что мне нужно: куда-то запропастились мои солнечные очки. Перемеряв целую дюжину, я приобрела поддельные очки Шанель. Продавец заломил такую цену, что я начала сомневаться, уж настоящие ли они.

Жара морила. Или размаривала? Одна Мишель сохраняла бодрость духа под куполом коляски. Мы свалились на кресла в ресторане "Морской берег". А может, "У моря". Kурортные ресторанчики во всем мире называются одинаково. Орен заказал пиццу, а я креветок в сыре. Когда принесли еду, Орен немедленно обзавидовался и начал тыкать вилкой в мою тарелку. Я ему говорю: але, тут тебе не шведский стол. Но кусок пиццы у него отобрала. В наказание. Мишель ела сливовый гербер.

Вечером мы смотрели с балкона шоу в соседнем ночном клубе. С ребенком-то особо не разгуляешься.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ
С утра мы сочно разругались. Еще вчера он кричал: "Я хочу, чтобы в этой поездке была счастлива каждую минуту!", а вот теперь на мое рацпредложение пойти снять машину, пока мы с Мишель искупнемся в бассейне Орен сказал:
- А может, лучше ты сходи, а с Мишель в бассейне побуду я?
Я возразила, что это именно он собирался меня осчастливить, я же ничего такого не обещала. В результате мы всей семьей потащились по жарким улицам Мармариса. Метров через пятьсот Орен сдался и отпустил нас обратно. В бассейне мое плохое настроение как рукой сняло. Я купила Мишель надувной круг с дырками для ножек. Она в нем ходила, как большая, и гоготала на весь бассейн. Совсем маленький арабский мальчик, тоже в надувном круге, споткнулся в воде о мою ногу и упал носом вниз. Его родители сидели на берегу, как истуканы. Я его спасла.
- Шукрия, - сказал мне усатый папа в трусах. Его жена сидела на лежаке в головном уборе и в длинной одежде.
Орен с ключами от машины фотографировал нас из-за угла. Мы переоделись и поехали. В киоске около гостиницы я купила бутылку холодной воды и мороженое. Его пришлось съесть прямо на стоянке, потому что Орену было тяжело переключать скорости.

Доехав до соседнего городка мы спросили: "Где у вас тут бензоправка?" "В Мармарисе!" - ответили нам местные. Тьфу ты! Пришлось вернуться. На заправке какой-то турок протягивал мне бумажки с футбольным мячем и что-то от меня хотел. Вообще, местные жители обращались к нам все время по-турецки. Потом оказалось, что Орен - вылитый турок. Дядька на стоянке собирал карточки на футбольный матч. Заправился на 30 лир - карточка. Бензин в Турции очень дорогой.

Дорога шла через горы к морю. Красота! Стоило нам отъехать, как Мишель, до сих пор сладко дремавшая, проснулась и закричала голодным голосом. Кормить ребенка с ложечки яблочным пюре в трясущейся машине - экстрим. Особенно, когда ребенок только научился плеваться.

Всего два часа от Мармариса - и никаких туристов не было видно. Были рыбацкие деревни, серые камушки в прозрачной воде, горы, сосновый лес, виноградники. Короче, были виды. В одной из деревень мы долго шли по берегу, пока не завернули в маленький, увитый дикой тыквой ресторан под открытым небом. Заказали турецкий кофе. Я завалилась в гамак в теньке, а Орен кормил опять проголодавшуюся Мишель. "Аа-м" - говорил ей Орен, показывая, как широко надо раскрывать рот. А турецкие женщины стояли кружком чуть поотдаль и умилялись. Я тоже умилилась, но тут вдруг веревка от гамака треснула, и я здорово облилась турецким кофе. После чего пришлось стирать на берегу рубашку. Kак пасторально.

Вечером мы опять сидели на балконе. Оказалось, что в ночном клубе внизу программа не меняется.

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ОТЪЕЗД.
С утра Орен пошел кататься на парашюте, привязанном к лодке. Это называется - парадайв. В названии кроется хитрый намек на возможное ныряние, потому что оборудование в этой конторе было очень старое, а трос - вообще от снеплинга. Орену, как первому в этот день парашютисту, сделали большую скидку - на нем проверяли трос. Но он остался в живых. Сказал, понравилось. Но пробовать не советовал. Пока он летал, турки из конторы рассказывали мне о своих детях. У кого мальчик, у кого девочка.

В полдень мы поставили чемоданы в лобби. Все израильтяне сидели, плотно сбившись в стаю. Зато в соседнем баре было прохладно и пусто. Мишель уснула. Я читала книжку. Орен ел гамбургер.
А вот в самолете она уже спать не хотела ни в какую. Гугукала и перепробовала на зуб все ремни. Благо перелет - всего полтора часа.

Дома у калитки нас укоризненно встречали два некормленных приблудных кота. И цветы, успевшие почти завять.