OldBoy
08:20 21-12-2005 Тело. Кожа. Язык.
Тело

Дано мне тело – что мне делать с ним,
Таким единственным и таким моим?
© О.Мандельштам


Тело понимается в первую очередь как нечто материальное, физическое.
Тело рисовали и лепили. Им восхищались и порицали. Со времён античности дошли мраморные статуи мифических героев с телами атлетов. В рамках христианской традиции тело однозначно рассматривалось как греховное, земное. Средневековье закрепостило тело, скрыло его одеждами доминирующей религии. Начиная с эпохи Возрождения, тело сбросило с себя путы религии и вернулось на полотна великих художников. Эстетика обнажённого тела в эпоху Возрождения была возвратом к античности. Культ физического тела характерен и для современности. Тело женское привело к феминизации вещей, возникла особая система связей и отношений, универсальная система "тело – вещь". Тело стало изобразительным символом рекламной картинки. Тело, чистящее зубы, моющее шампунями, жующее Orbit и Stimorol, худеющее и, в то же время, обжирающееся едой быстрого приготовления. Наметился отход от тела жиреющего, напичканного синтетической едой, к телу худеющему, подогнанному под стандарты современной моды. В рекламных роликах чётко зазвучала оппозиция "еда – спорт", переход от слогана "фкусно жрать" к лозунгу "следи за телом", от рекламы пищевого мусора к рекламе тренажёров.



Однако не все мыслили категорию "тело" исключительно в рамках антропологической структуры. Экономисты заговорили о теле рынка как о едином организме, политологи и аналитики завели речь о теле государства и поставили вопрос о функциональности тела политического. Предпринимались попытки отыскать взаимосвязи, отношения и найти в них закономерности. Вытесненное классической философией за границы физического мира в область ментальной рефлексии категория "тело" стала трансцендентным, чистым объектом, объектом выброшенным, вырезанным из потока жизненного становления. Тело стало анонимным, тело утратило собственную телесность, тело лишилось своих антропоморфных характеристик, превратилось в набор неких органов, а потому стало категорией принципиально не артикулируемой и доступной лишь в узких философских кругах специалистов. Но и философы прошлого зашли в тупик, не предложив ничего нового. Исчезновению экзистенциальной глубины способствовал тот факт, что в двух центральных модусах бытия: "быть" и "иметь", акцент сделали на второе, а не на первое. Произошла подмена понятий, "быть" заменили на "иметь". "Быть в теле" сменилось на "иметь тело".

Совершенно новую и неожиданную трактовку категории "тело" дал постмодернизм. Лингвистический поворот в середине XX века внёс существенные изменения и переориентацию всей философии, выдвигая на передний план таких видных мыслителей, как Барт, Деррида, Делёз, Гваттари, Фуко. Тело стало текстом. Тело обрело себя не в статуях и картинах, не в рекламах ТВ и не в схемах и цифрах статистики, а в пространстве чтения. Сфера телесности была спроецирована на сферу текстуальности. В русле философии постмодерна выступает уже несколько иная трактовка понятий и вслед за ней иная философская категория - "тело без органов". Тело без органов вовсе не противоположность органам. Его враги не органы, его враг организм. Организм это вовсе не тело, это некий набор органов, навязывающий телу всевозможные формы, функции, связи, обмены. Организм как чёткая и слаженная система взаимодействий органов уступает место пустому телу, телу без органов, телу, открытому для вариативного самоконфигурирования, телу как децентрированному тексту, открытому для множественности смыслов, исключающему саму постановку вопроса о правильной интерпретации. Подвергнутое процедуре означивания, тело без органов принудительно наделяется определённой конфигурацией, то есть становится телом с органами и утрачивает свой статус пустого знака. Претензия на финальную определённость тела выступает как насилие над вариативностью самого тела, ибо окончательно ставшее состояние тела означает его смерть. Тело бесструктурно, бесформенно, стерильно, не порождено. Тело пластично, аморфно текуче. Органы находят место в таком теле всего лишь как временные, случайные. Они формируются в теле под воздействием смысловых импульсов. Импульсная волна смысла с изменчивой амплитудой оформляет тот или иной ситуативно актуальный орган. А далее орган отмирает, остаётся тело, тело без органов. Тело есть тело, оно одно, ему нет нужды в органах. В этом аспекте процесс чтения сравним с поиском тела без органов. Тело выступает как первичное сырьё, нуждающееся в обработке. Нонфинальная вариабельность текста даёт возможность генерировать читателю различные смыслы. Тело обладает интерпретационным потенциалом. Процедура чтения открывает перед читателем простор для всевозможных экспериментов с телом.

Кожа
мыслится вне рамках своих антропоморфных характеристик. Кожа рассматривается как защитный покров тела. И если тело есть текст, то кожа – это граница между автором и читателем. Читатель разрушает кожный покров тела. И в этом смысле понимание есть проникновение под кожу. Надрезы на коже тела свидетельствуют о ментальных усилиях читателя. Неоднократные реконструкции тела приводят к образованию множества складок на коже. Складка на коже находится именно в том месте, где произошла встреча читателя с автором. Складка есть процесс разворачивания того, что было завёрнуто, сложено. Если исходить из того, что, читая, читатель лишь припоминает то, что уже им было когда-то прочитано, то складка воздействует на память читателя и, таким образом, выступает как оппозиция забвению.

Язык
Прикосновение языком кожи тела возбуждает желание. Читатель вступает в ту область, которую можно назвать Эросом языка. Читать, значит желать текст, хотеть его. В акте означивания, однако, проявляет себя и другой, встречный вектор желания, идущий со стороны текста. Живое начало текста – это его воля к наслаждению. Аналитика текста есть процесс языковых наслаждений, некая камасутра языка, которая постулирует эротическое отношение к тексту и отсюда выводит понятие "эротика текста". Наслаждение противопоставляется удовольствию, ибо удовольствие предполагает удовлетворение, а значит и финальную интерпретацию текста. Но именно в силу нонфинальной процессуальности текста желание, смыслопорождая, не останавливается и дискретно реализуется через нескончаемую серию орфографических оргазмов. Философская живучесть желания обусловлена тем, что желание никак не может найти себе удовлетворения. Формируется новый стиль мышления, который находит своё выражение в новом языке. Этот стиль мышления уже невозможно заставить говорить на тысячелетнем языке диалектики. Это новый язык, именно тот язык, посредством которого щупают кожу тела.


Маэстро, урежьте джагу: Ennio Morricone
Шизофрения мозга и психоделика души: дискурсивно текучее
Комментарии:
login
16:17 21-12-2005
начну, но боюсь, что сразу не смогу все дописать, времени очень мало Вообще -- мало времени, я страдаю.

Итак:
1. В рекламных роликах чётко зазвучала оппозиция "еда – спорт", переход от слогана "фкусно жрать" к лозунгу "следи за телом", от рекламы пищевого мусора к рекламе тренажёров

Все возвращается на круги своя, к той же греции и философии тела как то, что можно творить, созидать, а не то что имела в виду суровая христианская церковь, которая тело пыталась (как сказал бы Деррида, царство ему небесное!) вывести за скобки и превратить в нечто постыдное, такую урночку для жратвы, где все может тухнуть и жыреть. Так что позитив есть: мне гораждо ближе греческий подход, нежели римский =))) Хехе. Так тело становится тем, что можно, повторюсь, творить. По сути так и есть.

Произошла подмена понятий, "быть" заменили на "иметь". "Быть в теле" сменилось на "иметь тело".

на мой взгляд в русском -- это баги перевода, хотя в других тоже имеет место быть таковая подмена, да. Это все оттого, что мы всетаки неизменно движемся по наращению информационно-энергетического в сущености человечества, ведь, если продолжить теория развития человечества, то высшая сущность -- бестелесый информационный континуум, некий общим интеллект со способностями аккумулировать энергопотенциал просто вокруг себя ну и тд :-))) Как бы сказал Гуссрль (царство ему небесное!) вот такой вот феномэн Одна сплошная гигантская флуктуация =))

Но по существу: разница между быть в теле и иметь тело видна невооружонным взглядом, браво!! Быть -- подразумевает существовать в нем, жить, продолжать себя как сущее, как сказал бы модет быть Хайдеггер (и царство ему небесное!).

А иметь это как: можно надеть на себя, а можно положить куданить в уголок и пусть там лежит. Как в гардеробе кишочницы: накупила шмоток, половину не одела, и тело там же дежало, не одеванное. Так и отвыкаешь от самого елементарного 1) от самого себя как тела, и 2) отвыкаешь от собственного существования в теле, отсюда множественные расстройства психики, она то тело не забывала, но по умолчанию -- не может его найти, да :-) отсюда шизофрения развивается и нечувствительность к телесной оболочке у современного человека, и скатывание к римским традициям пользования тела как урны для отходов, греки опять забыты

Тело без органов вовсе не противоположность органам. Его враги не органы, его враг организм

Я очень уважаю постмодернизм, ты знаешь, а этих деятелей и более того :-) Но в этом то вся суть деконструктивизма :-) на мой взгляд, я еще рахз подчеркну, что моя база философская не так блестяща. Так вот, только постструктуралдисты и деконструктивисты ради игры ума и новых горизонтов могли противопоставить единство -- противопожностям. И как понотам греческое тело даже не гния в риме просто распадается на куски и органы. Браво Деррида. Но мне это не близко лично. Но сама иехника разбрасывания камней из того что тока что было башней и причем талантливо объясняя, отчего эти камни становятся метафорой нашего, скажем, поражения, легионеры, могли тока деконструктивисты и постмодернисты типа Деррида и Барта. Разрушая созидать дано не каждому. И пусть тело мертво, зато искусство, а главное -- метаискусство типа представьте это тело (а не груду камней) с изгибом вот тут, живо! И да -- обладает неким эросом метатекста, где каждый возбуждает сам себя /но мы же постструктуралисты, нам чо :=)/ исходя из собственный способностей восприятия гипертекста сиречь порушенного тела в камни бывшей башни....

деничка, мне юежать надо, не дописала (по моему сумбурно ваще... дада, сумбурно, ты эта, не щади, да :=) )
OldBoy
13:10 22-12-2005
login,

Извини, Саш, запоздал я с ответом. Но твой коммент я прочитал ещё вчера, задумался, всё никак не мог собраться сответом.

//Так что позитив есть: мне гораждо ближе греческий подход, нежели римский =))) Хехе. Так тело становится тем, что можно, повторюсь, творить. По сути так и есть.//
Почему-то первые ассоциации, которые у меня возникают в голове на слово "тело", весьма далеки от объекта чисто физического, физиологического, антропологического. Тело представляется мне как нечто абстрактное, именно как понятие, категория. Философское, да, но не натурфилософское, как оно было представлено во многих космогонических версиях мыслителей древнего востока и у досократиков. Проекция категории на дискурс древнегреческой культуры даёт о себе знать гораздо позже, после вдумчивого анализа того, что есть "тело" как таковое. Тело как объект восхищения в греческой художественной культуре, и не только греческой, но и в последующих культурных слоях, меня не впечатляет настолько, как тело в виде объекта ментальной рефлексии, гипотетических теорий и философских конструкций в дискурсе постмодерна, ибо для меня тело потеряло форму, оно уже более не рассматривается мной как феномен эстетического. И хотя дискурс древнегреческого изобразительного искусства богат оригинальными трактовками, всё же он потерял для меня свою прелесть и очарование. Проекция тела на дискурс постмодернистской философии заманчива и интригующа, она рисуется в виде контуров, границы которой весьма условны и о краях разрыва которой можно говорить более менее чётко. Идеи французской школы поструктуралистов, представленные в этом посте плодотворны, они нашли отклик, как я вижу, не только у меня, но и утебя тоже. И это не может не радовать. Дискурс постмодерна стал парадигмальным и, я полагаю, к идее тела как текста будут возвращаться многие философы, так или иначе соприкасающиеся с этим дискурсом.

//на мой взгляд в русском -- это баги перевода, хотя в других тоже имеет место быть таковая подмена, да. //
В этой связи интересна статья Андрея Великанова, ссылку на которую я дал в посте выше. Автор приводит весьма забавный случай и тоже говорит о багах перевода. Речь идёт о переводе вступительного комментария Фуко на книгу Делёза и Гваттари "Анти-Эдип". Фразу Фуко перевели настолько неправильно, что смысл был полностью утрачен, а сама фраза превратилась в изумительный бред.

//Но по существу: разница между быть в теле и иметь тело видна невооружонным взглядом, браво!! Быть -- подразумевает существовать в нем, жить, продолжать себя как сущее, как сказал бы модет быть Хайдеггер (и царство ему небесное!).//
Очень точно подмечено.

//Так и отвыкаешь от самого елементарного 1) от самого себя как тела, и 2) отвыкаешь от собственного существования в теле, отсюда множественные расстройства психики, она то тело не забывала, но по умолчанию -- не может его найти, да :-) отсюда шизофрения развивается и нечувствительность к телесной оболочке у современного человека//
Если мыслить тело как физический объект и связывать категорию непосредственно с самим субъектом, при этом апеллировать к дискурсу постмодерна, то совершенно справедливо звучит тезис о "нечувствительности к телесной оболочке" и как следствие развитие шизофрении. Эта идея коррелируется с понятием "человек без кожи", которое рассматривалось у вышеупомянутых Делёза и Гваттари. В этом ракурсе возникновение шизофренического расщепа обусловлено разрушением кожного покрова. У шизосубъекта исчезает перцептивный механизм восприятия, утрачивается способность чувствовать границы собственного тела, омертвляется чувство кожи, как границы, отделяющие и связывающие внтуренние события тела с внешними. На мой взгляд концепция шизоанализа Делёза и Гваттари - это совершенно новая трактовка бессознательного, это не только переосмысление психоанализа Фрейда, но и сильная критика его позиций, направленная прежде всего на разрушение Эдипова комплекса как базового символа классической традиции.

//Я очень уважаю постмодернизм... сама иехника разбрасывания камней из того что тока что было башней и причем талантливо объясняя, отчего эти камни становятся метафорой нашего, скажем, поражения, легионеры, могли тока деконструктивисты и постмодернисты типа Деррида и Барта.//
Я тоже к постмодернизму отношусь, скажем так, небезразлично. Это и заметно. Дискурс постмодерна лежит в сфере моих интересов. Я нашёл весьма интересными взгляды одного мыслителя, которому удалось соединить фундаментальную онтологию Хайдеггера с идеями французских поструктуралистов. Это впечатляет. Это красиво, заманчиво, интересно. И как бы громко это ни звучало, но Хайдеггера и поструктурализм я нахожу наиболее яркими и ключевыми моментами вообще всей современной философской мысли. Сам феномен постмодерна породил множество дискуссий в философии и, конечно же, вызвал ответную волну критики. И я пытаюсь осмыслить феномен. Сейчас читаю критику постмодерна, изучаю труды ещё одного видного мыслителя, которому удалось обнаружить бреши в теоретических конструкциях постмодернистов. Возможно, изложу в отдельном посте критические взгляды на постмодерн и моё осмысление этих взглядов.

У меня тоже сумбурно и в голове каша, да)) Чувствую, что осмысление постмодерна приведёт в конечном итоге если не к шизофрении, то к полной анигилляции моего мозга. Ты пиши, Саш, пока мой мозг окончательно не сгорел, да))