На стыке 70-х и 80-х наша официальная пресса с изрядной долей сарказма обсуждала новости из КНР о провозглашенных там реформах. Вспоминали и лозунг времен Председателя Мао о том, что каждая семья должна иметь «три вертящихся» – велосипед, часы и швейную машинку. С высоты наших космических достижений казалось, что политика «открытых дверей», декларированная Дэн Сяопином, мало что изменит в этой огромной отсталой стране и у Китая нет шанса на экономический прорыв.

Четыре населенных пункта, ставшие испытательным полигоном для новой экономической политики КПК (это не карманный компьютер, а Коммунистическая партия Китая), выбирались по географическому принципу, и их названия ничего не говорили обозревателям. Например, Шеньжень был выбран для привлечения капиталов главным образом из Гонконга, Чжухай ориентировался на капиталы из Макао, а Сямэнь выступал приманкой для тайваньских инвесторов.

Сегодня эти города хорошо известны далеко за пределами Поднебесной, туда продолжают вливаться деньги из многих стран. Инвесторами главным образом выступают этнические китайцы, живущие на всех пяти континентах. Так, за годы реформ только предприниматели Тайваня вложили далеко за 100 миллиардов долларов. А к началу реформ там не было ничего, что могло бы предопределить их дальнейшее развитие: в экономическом отношении это были самые что ни на есть захолустья. Дэн Сяопин сумел заглянуть вперед на десятилетия; лучшим памятником ему служат тысячи небоскребов по всей стране и громадные технопарки, куда гиганты мировой индустрии переносят свои производства.

Сегодня весь Китай – огромная свободная экономическая зона, где даже зарплата чиновников напрямую зависит от темпов экономического роста региона и объемов привлеченных инвестиций. Крупнейшие города страны – Гуанчжоу и Шанхай – по валовому продукту не затерялись бы среди самых развитых стран Европы.

Ничего удивительного, что на китайском рынке можно найти практически все – от сельхозтоваров до электронных изделий и продукции тяжелого машиностроения.

(с)